У старика со старухой было три дочери. Старшую из них старик отдал за Месяца Месяцовича, среднюю - за Солнышку, а младшую взял Ветер Ветерок. Навещая дочерей, старик всякий раз учился у своих зятьев чему-нибудь полезному, а потом применял это дома.
Месяц Месяцович, просунув в щелку палец, осветил старику баню. Когда дома старуха пошла в баню, старик сунул в щель палец.
- Светло ли тебе, старуха?
- Какое светло - темным-темненько!
Да как оступилась бабушка, шайки-кадушки побила, воду пролила, еле жива выскочила. А старик все палец в щели держит.
Солнышко пекло на своей голове для старика блины. Дома старик сказал, что печка в избе больше не нужна, он сам будет печь блины. Растворила старуха тесто. Сел старик посреди избы.
- Лей, - говорит, - мне не лысину.
- Да ты что, старик, не болен ли?
- Знай, лей! - говорит.
Налила ему старуха теста на лысину. Что тут было, что тут делалось! Три дня старика в бане отмывали, насилу отмыли.
Ветер-Ветерок надул пузырем брошенный на воду платок и мигом переправил старика на другую сторону реки. Вернувшись к старухе, старик решил покатать ее. Пошли к морю, а лодка течет.
- Не горюй, жена. Бросай на море платок!
- Да ты что, в уме? Платок дорогой, шерстью шитый.
- Бросай, говорю, не пропадет!
Бросила старуха, а старик давай дуть. Дул, дул - а старуха уже в воде по колени. Дул, дул старик - а старуху уже соседи из воды чуть живую вытащили.
Старик старался действовать так, как действовали его зяться, но всякий раз подобие плачевно обрывалось. "С той поры бросил старик по зятьм ходить. Лежит дед на печи, тачает сапоги, ест пироги да сказки сказывает".