Это очень давняя история. И я бы не вспомнил о ней. Но выводы, которые я
сделал, неожиданно воскресили эту историю в моей памяти.
Кисловодск. Полустанок Минутка. Через дом от меня живет студент Федя X. Он здесь на Кавказе — так же как и я — на практике.
Федя — студент-математик. Милый юноша. Немного застенчивый. Великолепно поет под гитару.
Почти всякий день он приходит ко мне. И я слушаю его музыку.
Поиграв,
он начинает говорить о девушках. Ему не везет. Вот уже все студенты
обзавелись «симпатиями», а у него нет никого. Когда же, наконец, это
случится?
Федя — студент-математик. Милый юноша. Немного застенчивый. Великолепно
поет под гитару. Почти всякий день он приходит ко мне. И я слушаю его
музыку. Поиграв, он начинает говорить о девушках. Ему не везет. Вот уже
все студенты обзавелись «симпатиями», а у него нет никого. Когда же,
наконец, это случится?
Это случилось под конец лета. Федя влюбился в свою ученицу. Он давал урок по физике гимназистке последнего класса.
Он полюбил ее. И она, видимо, увлеклась им. Мы стали встречать их в курзале и на скамейках парка.
Неожиданно пришла беда — Федя заболел. Он заболел экземой. Экзема началась на его подбородке и перекинулась на щеки.
Для Феди это было несчастье в высшей степени. Он и без этого был
застенчив, но теперь лишаи совершенно обескуражили его. Он перестал
встречаться со своей ученицей. Ему было совестно, что она увидит его
ужасные багровые пятна.
Это была нервная экзема. И врачи стали лечить Федю мазями и
кварцевым светом. Но болезнь усиливалась. Возникло подозрение, что у
больного отравление крови, сепсис. Федя почти перестал выходить из дому.
Он плакал, говоря, что только при его невезении могло так случиться.
Ведь это случилось на другой день после того, как ученица призналась ему
в своем чувстве.
В конце августа я возвращался с Федей в Петербург. Мы ехали с ним в
одном вагоне. Уже на другой день пути Феде стало лучше. Багровые пятна
на его щеках поблекли. К концу пути лицо у Феди стало почти чистым.
Федя не расставался с зеркальцем. С восторгом он убеждался, что
болезнь покидает его. С печальной улыбкой говорил, как ему не повезло.
На что ему его здоровье, если теперь нет той, кого он полюбил.
Снова говорю — я бы и не вспомнил эту историю. Но я вспомнил ее,
ибо со всей очевидностью увидел теперь причину его болезни — это была
защита, оборона, бегство.
Страх, в котором надлежало разобраться, преграждал шаги. Неосознанный
страх нарушил работу органов секреции. Химизм тела несомненно был
расстроен. Отравление могло произойти по причинам внутренним, а не
извне