Рыдала липа, плакала ольха,
Катились слезы по широким лапам клена,
И лес, прикрыв глаза, подрагивал слегка,
Стараясь не издать ни жалобы, ни стона.
Но он страдал, ведь серый дождь гасил пожар,
Который щедро распалила в листьях осень.
Искристо-яркий бор стал грустен и как будто стар –
Потоки ливня оставляли в кронах проседь.
Линяли краски. Рассыпая ноты, умирали звуки,
Сдвигался ветхий занавес ноябрьских драм.
Сошла с подмостков осень, обреченно опуская руки…
Вчера здесь был театр, а завтра вознесется снежный храм.