Константин Иванович Каплин-Тезиков родился в сентябре 1835 года в семье «карпача» – рукавичника,
Рукавичный промысел сознательно культивировался в селе Богородском его тогдашним владельцем С. В. Шереметевым и приносил барину немалый доход.
Казалось, что судьба мальчишки была предопределена: быть ему, как и всем в роду, до кончины деревенским «карпачом».
Семья Каплиных была набожной. Отставляя в сторону шилья и колодки, отец-надомник после трудового дня находил и время, и желание для чтения псалтыри. Иван Каплин еле-еле продирался через «священную» премудрость, мало что в ней разумея.
Лет в семь, услыхав, что некоторые из друзей-товарищей идут учиться грамоте, Костя замучил отца настойчивыми просьбами тоже отдать его «в ученье». Однако бесплатно туда не брали. С низким поклоном мальца свели к дьячку, слезно умоляя по бедности обучить его подешевле.
Как говорится, было бы желание – дело пошло куда как бойко. Скоро смышленому мальчугану почти нечему было учиться у немудрящего сельского ментора. Есть подозрение, что именно этот дьячок, сосланный в глубинку епархиальным начальством за вольнодумные мысли, заронил в душу мальчика интерес к небу с его звездами и «планидами».
Как-то в руки мальчугана попал потрепанный учебник арифметики. Он легко справился со всеми задачами.
У одного из ребят с улицы нашелся такой же старый учебник геометрии, с которым хозяин ни за что не соглашался расстаться. Тогда Костя на клочках бумаги переписывает всю книгу вместе с чертежами. В последующие годы подросток самостоятельно осваивает основы тригонометрии и алгебры – и понимает, что математики ему уже маловато.
Будучи от природы богато одаренным, Костя пробует свои силы в поэзии и рисовании.
Достатка не видать
Когда его повзрослевшие сверстники ходили на гулянки, тихий и рослый Каплин-Тезиков, кроме книг, до которых он наконец дорвался, ничего не хотел замечать.
Упорный Каплин быстро овладел этой премудростью, и вскоре французские книги открыли перед ним свой мир. Впоследствии Каплин-Тезиков овладел и английским языком.
«Вот и отвечай сам!..»
Костино знание иностранного языка вскоре сослужило добрую службу всем крестьянам села Богородского.
Вот как это было. Выведенные из терпения самодурством барина, измученные богородчане решили подать жалобу на своего хозяина самому государю. Выбранные на тайной сходке уполномоченные ходоки сначала наведались в Нижний к губернатору, чтобы заручиться его поддержкой. Границу шереметевских владений они миновали, укрывшись в телеге кошмой.
Бывший декабрист Муравьев, в то время глава земли нижегородской, отнесся к жалобе крепостных с пониманием и переправил ее в срочном порядке царю. Александр II распорядился дать делу ход и поручил немедленно провести расследование о самодурстве помещика графу Бобринскому.
К этому времени сельский писарь, в руках которого находились все бумаги, привел их в идеальный порядок. Достаточно было глянуть в них – факты говорили сами за себя.
Перед вызовом крестьянских уполномоченных в вотчинную контору Бобринский договорился с Шереметевым о том, что будет мирить сельскую общину с помещиком. Если мужики заартачатся, то надобно спровоцировать волнение по деревням. А там уже будут разбираться солдаты.
Разговор между Шереметевым и Бобринским шел на французском языке. Каплин понял, что назревает беда, и предупредил мужиков, чтобы они не поддавались на провокации.
Так и не добившись примирения мужиков с помещиком «по-хорошему», столичный гость был вынужден приступить к формальному расследованию. Для начала ему принесли на просмотр книги и бумаги из вотчинной конторы.
Хорошо представляя их содержание, Каплин-Тезиков услужливо подкладывал ревизору распоряжения Шереметева о наложении штрафов, наказании розгами и плетьми, заключении «в темную»…