ПОЧИТАЙ!
Сон Макара
Макар — главный герой, крестьянин. Сам автор отнес свое
произведение к «святочным рассказам». Написанный в якутской ссылке (зима
1883-го), рассказ навеян реальными бытовыми впечатлениями молодого
писателя (он жил у крестьянина Захара Цыкунова, который и стал
прототипом Макара). Но, называя в первоначальных набросках героя
Захаром, Короленко, очевидно, недаром сменил его имя на Макара — на
него, по русской поговорке, «все шишки валятся»; с другой стороны,
короленковский Макар живет именно там, куда другой фольклорный Макар
«телят не гонял». Макар — потомок русских крестьян, житель «глухой
слободки Чалган», затерянной «в далекой якутской тайге». Отделяя себя от
«поганых якутов», он по-русски говорит «мало и довольно плохо»;
«работал он страшно, жил бедно, терпел голод и холод», много пил.
В канун Рождества, выпив и отправившись осматривать свои ловушки
в тайге — в надежде поймать лисицу, Макар заблудился и стал замерзать.
Во сне он видит попика Ивана, умершего четыре года назад, всю свою
незадавшуюся жизнь, а потом оказывается на суде у «старого Тойона», в
котором персонифицирован Бог. Тойон начинает взвешивать грехи Макара, и
их оказывается так много, что Тойон велит отдать Макара в наказание
церковному трапезнику в мерины. Но тут в избу входит «сын старого
Тойона» и просит отца разрешить Макару «что-нибудь» сказать. И Макар,
вдруг ощутив в себе «дар слова», рассказывает в подробностях о своей
жизни: как «его гоняли всю жизнь! Гоняли старосты и старшины, заседатели
и исправники, требуя подачи; гоняли попы, требуя ругу; гоняли нужда и
голод; гоняли морозы и жары, дожди и засухи; гоняла промерзшая земля и
злая тайга!..» Горький рассказ его сменяется яростью: «Как он мог до сих
пор выносить это ужасное бремя». Он надеялся на «лучшую долю», по
«теперь он стоял у конца, и надежда угасла…» От рассказа Макара заплакал
старый Тойон, «старый попик Иван», «молодые божьи работники», а чаша
весов, где находились грехи Макара, «подымалась все выше и выше!» Этот
рассказ Короленко был чрезвычайно популярен у современников, а его
аллегорическая подоплека позволяла давать различные интерпретации — как
революционного характера, так и сугубо христианские. Рассказ допускает и
менее драматическое толкование: обстоятельства позволяют предположить,
что Макар не замерз в тайге, а видит сон, отлеживаясь после попойки (ср.
первую фразу рассказа и начало гл. IV).