Возвращаясь однажды домой, я нечаянно
забрёл в какую-то
незнакомую усадьбу. Солнце уже пряталось, и на цветущей ржи
растянулись вечерние тени. Два ряда старых, тесно посаженных елей
стояли вплотную к дорожке, образуя мрачную, но красивую аллею.
Я легко смог перелезть через изгородь и пошёл по этой аллее(4).
Ноги мои то и дело скользили по еловым иглам, которые тут на вершок
покрывали землю. Было тихо, темно, и только на вершинах кое-где дрожал
яркий(1) свет, переливавшийся в паутине.
Затем я повернул на длинную липовую аллею. Прошлогодняя
листва грустно шелестела (3) под ногами, и между деревьями прятались тени.
Направо, в заброшенном (2) старом саду расслабленным голосом пела
иволга, тоже, по-видимому, старушка. Но вот и липовая аллея кончается. Передо мною неожиданно развернулся вид на
барский двор и на церковь с высокой колокольней, на
которой горел крест, отражая солнце, готовое спрятаться за горизонтом