«Мертвые души» — величайшее творение Гоголя — и самое двойственное. Удивительная, совершенная по стилю (не самая ли эта красивая русская книга?) поэма представляет собой целую метафизику ада: мир-перевертыш, бесовское измерение нашего, где черт-Чичиков (воплощение пошлости — чисто христианское понимания бесовщины как предела пустоты, скуки и бездарности) совершает нисхождение от маниловской пустой мечтательности, разрушающей бытие, до окончательной свалки, смерти бытия у Плюшкина. И вот, что самое удивительное: конфликт прекрасной формы поэмы с ее предметом (адом) разрешается в пользу красоты творческим усилием Гоголя, его поэтическим словом: такова разгадка казалось бы абсурдного финала поэмы (Чичиков на тройке и знаменитый гоголевский гимн, появляющийся как бы ниоткуда). Уродство ада побеждается красотой («красота спасет мир», как скажет другой христианский писатель). дальше незнаю