Его спина была так искривлена, что мы не могли увидеть его лица, и он с трудом мог ходить. Неожиданно он посмотрел на нас. Он остановился и закричал страшным голосом: "О боже, это Нэнси!". Миссис Барклай стала белой, как смерть. Я собиралась позвонить в полицию, но она, к моему удивлению, заговорила с этим человеком: - Я думала, что ты был мертв все эти тридцать лет, Генри, - сказала она дрожащим голосом. - Я и был, - сказал он. У него было очень темное лицо, как в кошмаре. Волосы были седыми, и он выглядел, как глубокий старик. - Дорогая, не могла бы ты немного отойти? - сказала мне миссис Барклай. - Я хочу поговорить с этим человеком. Здесь нечего бояться.
Она старалась говорить тихо, но все еще была бледной и дрожала. Я сделала, как она мне просила, и они проговорили несколько минут. По пути домой она не сказала ни слова.