Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры со времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Сегодня, предвечернею порою,
Я вижу, как в тумане журавли
Летят своим определенным строем,
Как по полям людьми они брели.
Они летят, свершают путь свой длинный
И выкликают чьи-то имена.
Не потому ли с кличем журавлиным
От века речь аварская сходна?
Летит, летит по небу клин усталый -
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле
Дагестанский поэт, член Президиума Верховного Совета СССР, Гамзатов написал стихотворение «Журавли» на родном языке, по-аварски. Тема журавлей была навеяна посещением расположенного в Хиросиме памятника японской девочке по имени Садако Сасаки, страдавшей от лейкемии после атомного взрыва в Хиросиме.
С другой стороны, журавли имеют свой образ в русской культуре, с которой Гамзатов был очень близко знаком, как переводчик русской классической поэзии. Как вспоминает Гамзатов, когда он летел из Японии домой, в СССР, он думал о своей матери, весть, о кончине которой пришла в Японию, думал о старшем брате Магомеде, погибшем в боях под Севастополем, думал о другом старшем брате, без вести пропавшем военном моряке Ахильчи, думал о других близких людях, погибших в Великой Отечественной войне. «Не потому ли с кличем журавлиным от века речь аварская сходна?» , писал он в стихотворении «Журавли» в переводе Гребнева.
Наум Гребнев — известный переводчик восточной поэзии, её классиков и фольклора. В его переводах или с его участием вышло более 150 книг. После Великой Отечественной войны вместе с Гамзатовым учился в Литературном институте, и с той поры начались их дружба и сотрудничество. Гребнев также переводил стихи отца поэта, Гамзата Цадасы. Война застала Гребнева с самого её начала, поскольку в это время он служил на границе, под Брестом. Он отступал вместе с Красной Армией, попал в знаменитое Харьковское (Изюм-Барвенковское) окружение, где немцы взяли в плен 130 тысяч красноармейцев, вышел одним из немногих, форсировал Северский Донец, воевал под Сталинградом, был трижды ранен, и после последнего ранения 12 января 1944 года война для него «кончилась» . Свои воспоминания о войне он озаглавил «Война была самым серьёзным событием моей биографии» . В стихотворение «Журавли» он вложил и свой опыт войны.
В 1968 году стихотворение «Журавли» в переводе Наума Гребнева было напечатано в журнале «Новый мир» и начиналось словами: «Мне кажется порою, что джигиты, с кровавых не пришедшие полей…» . Стихотворение «Журавли» , напечатанное в журнале, попалось на глаза певцу Марку Бернесу.
Сам Бернес в войну никогда не участвовал в боях, но он ездил выступать с концертами на передовую. И особенно ему удавались песни, посвященные войне. Очевидно, что война тоже была его личной темой.
Прочитав стихотворение «Журавли» , возбуждённый Бернес позвонил поэту-переводчику Науму Гребневу и сказал, что хочет сделать песню. По телефону, сразу же, обсудили некоторые изменения в тексте будущей песни, и Гребнев заменил, в том числе слово «джигиты» на «солдаты» . Расул Гамзатов:
«Вместе с переводчиком мы сочли пожелания певца справедливыми, и вместо „джигиты“ написали „солдаты“. Это как бы расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание» .
Со стихами, включающими изменения для будущей песни, певец обратился к Яну Френкелю, с которым до этого много сотрудничал, и попросил сочинить музыку. Сочинить музыку удалось далеко не сразу. Только два месяца спустя, когда композитор написал вступительный вокализ, работа пошла легче.