Отношение Джотто к стоической этике находит себе аналогию в воззрениях Данте, которые он высказал в своем трактате «Пир». «Было много древних философов — и среди них первый и величайший Зенон,— которые считали и верили, что целью человеческой жизни служит строжайшая добродетель, т. е. строго и безоговорочно следовать правде и справедливости, не проявляя страданий, не выражая радости, без приступов страстей. Эту добродетель они считали чем-то таким, что, независимо от пользы и вознаграждения, само по себе по здравому размышлению достойно похвалы. Эти люди и их приверженцы назывались стоиками, и к ним принадлежал также превосходный Катон…»
Основы героизма человека у Джотто заключались в его деятельном отношении к жизни. В этом отличие человека Джотто от человека Дуччо, Джованни Пизано, Симоне Мартини и других его современников. Человек Дуччо часто проникнут безотчетной печалью; человек Джованни — страстная натура, изживающая себя в мгновенных вспышках отрасти; человек Симоне Мартини, этого любимца Петрарки,— мечтатель, погруженный в личные переживания. Человек Джотто находит приложение своих деятельных сил в отношениях к другим людям, в своей неразрывной связи с миром себе подобных.
В передовых итальянских коммунах XIII века социальные проблемы, вопросы устройства общества рано приобрели первостепенное значение. Здесь сложились новые общественные формы, которые на долгие годы определили развитие европейской цивилизации; впервые вопросы отношений человека к человеку были поставлены на почву конкретности, причем их не оттесняла на второй план проблема средневековой теологии: отношение человека к богу. Социальные учения заняли здесь особое внимание передовых мыслителей. Недаром даже путь восхождения Данте к небесному блаженству насыщен неотлучной горечью его земных воспоминаний, в первую очередь о социальных противоречиях родного города. Джотто удалось включить в свое искусство основную тему всей итальянской культуры XIII века, сблизив церковное искусство с проблемами общественной морали, чего не решался сделать ни один художник до него…