Лермонтов меньше всего хотел создать образ дьявола, еще одного Мефистофеля. Поэт пытается пробудить сочувствие к своему герою. Сочувствие вызывает у него одиночество и разочарование. Дьявол причиняет боль, а сам Демон страдает. Дьявол воплощает мир буденности, а Демон воплощает грусть по высокому идеалу. Зло в душе Демона становится побежденным красотой. Читатель верит в искренности раскаяния Демона, когда он плачет из-за сочувствия к человеческому роду:
И, чудо! из померкших глаз
Слеза тяжелая катится…
Поныне возле кельи той
Насквозь прожженный виден камень
Слезою жаркою, как пламень,
Нечеловеческой слезой!. .
Читатель верит в глубину чувств Демона к юной красавице Тамаре. В любви к ней он видит надежду на возроджение другой, высокой и чистой жизни:
И входит он, любить готовый,
С душой, открытой для добра,
И мыслит он, что жизни новой
Пришла желанная пора… .
О! выслушай — из сожаленья! Меня добру и небесам
Ты возвратить могла бы словом.
Твоей любви святым покровом
Одетый, я предстал бы там,
Как новый ангел в блеске новом…
Лермонтов вкладывает в уста Демона жаркие слова любви. Эти страницы являются самыми впечатляющими страницами в поэме. Вся душа Демона выражается в любви к Тамаре, для зла в его душе не остается места. Слова Демона убеждают, что это высокое чувство. Эти слова превозносят и саму женщину. Как и все романтики, Лермонтов утверждает благородную роль любви в мире, воспевает «вечную женственность».