Помните развязку «Бесприданницы» А.Н.
Островского? Потерявший надежду вернуть назад невесту, Карандышев
стреляет в нее с криком: «Так не доставайся ж ты никому!» Вот и
Швабриным движет схожее чувство, которое вновь проступит, когда он
предстанет перед Следственной комиссией и будет свидетельствовать против
Гринева еще и для того, в частности, чтобы не позволить ему соединиться
с Марьей Ивановной.
«...Только простодушие, — пишет исследователь Пушкина А.Н. Архангельский, — мешает главному герою догадаться, что Швабрин
умалчивает на допросе о Марье Ивановне лишь потому, что боится ее
свидетельства в пользу Гринева, а не потому, что хочет уберечь ее от
неприятностей». Не думаю, что в данном случае Швабрин боится
свидетельства Маши. Он наверняка трактует однозначно и определенно явную
симпатию самозванца к Гриневу: тот приезжал выручать Марью Ивановну
вместе с Пугачевым и выручил ее с помощью самозванца! Опровергнуть этот
очевидный факт Марья Ивановна не сможет. Так же, как и повернуть его в
пользу Гринева. С точки зрения Швабрина, ничего не знающего об истоках
пугачевской симпатии к Гриневу, свидетельство Марьи Ивановны будет
основано только на ее эмоциях, к которым вряд ли преклонит ухо
Следственная комиссия. Тем не менее Швабрин не называет на допросах
Маши-ного имени. И скорее всего по той же причине, что и Гринев. «Маша так долго в его власти, а он не
пользуется этими минутами», — удивляется Швабрину В.Ф. Одоевский в
цитированном уже здесь письме Пушкину (Т. 16. С. 196). По-моему,
удивляется напрасно. Вот если б пушкинский герой
воспользовался «этими минутами», то правы оказались бы и Белинский, и
Сен-ковский, и Одоевский, и Архангельский: Швабрин вышел бы типичным
мелодраматическим злодеем, для которого нет ничего святого в этом мире.
Но ведь недаром тот же Сенковский сказал о нем: «слишком умен и тонок».
Умный и тонкий, хорошо понимающий других, Швабрин не может не
чувствовать отношение к себе Марьи Ивановны, для которой, как мы уже
отмечали, легче умереть, чем выйти за него.«Смысл жизни, — сказал замечательный русский писатель
М.М. Зощенко в своей книге «Возвращенная молодость», — не в том, чтобы
удовлетворять свои желания, а в том, чтобы иметь их». И неважно, что эта
мудрость высказана спустя столетие после «Капитанской дочки». Она,
объясняющая, в чем состоит с м ы с л ж и з н и каждого человека, в том
числе и Швабрина, на все времена. Что дало бы Швабрину его насилие?
Только то, что Маша, вне всякого сомнения, наложила бы на себя руки. А
смерти Марьи Ивановны, пока она в его власти, Швабрин ни за что бы не
допустил! Мучил бы ее, держал бы в темнице, угрожал ей, но и надеялся бы
при этом на благополучный для себя исход — на то, что ему удастся
назвать Марью Ивановну своей суженой!Пушкин
не зря назвал свою героиню Марией. Это имя переводится с
древнееврейского на русский не только как «любовь», но и как «страсть».
Любовь облагораживает человека, страсти нередко оскверняют людей,
развращают их, приводят к злодейству. Конечно, судя по всему, и до
встречи с Марьей Ивановной Швабрин не отличался благородством. Но
разгоревшаяся страсть к ней окончательно сформировала его облик. Примем
во внимание, что имя Швабрина Алексей образовано от греческого глагола,
который переводится как «защищать», «отражать», «предотвращать».
Охваченный страстями Швабрин стремится предотвратить любые контакты
Марьи Ивановны с внешним миром, отразить поползновения на нее любого
соперника, защитить ее даже от ею любимого, предлагая взамен только
себя. Таков сюжет пушкинского романа, где двое любят одну, но одного любовь
возвышает, помогает достойно и с честью выйти из самых запутанных
ситуаций, а другого унижает, заставляет идти к цели, не брезгуя никакими
средствами, даже предательством.Но думается, что не только это обстоятельство имел в виду Пушкин, называя свой роман
в честь Маши Мироновой. Он ведь назвал его не по имени и фамилии
героини, а по ее семейной связи с отцом-капитаном. Марья Ивановна —
дочка капитана Миронова, который и помыслить не может о том, чтобы
нарушить присягу или поступиться честью, что окажется небезразличным и
Пугачеву и Екатерине, но главное — станет предметом постоянной тревоги
за Машу любящего ее Петруши и весомого шантажа той же Маши со стороны
любящего ее Швабрина.Дуэль между Гриневым и Швабриным, можно
сказать, была предрешена. И не только фактический поединок в четвертой
главе воплотил в явь эту предрешенность. В духовном смысле их дуэль
продлится до самого конца романа, пока Швабрин не исчезнет из жизни Маши
и Петруши. А в четвертой главе Швабрин, воспользовавшись тем, что
внимание Гринева на минуту было отвлечено неожиданно появившимся
Савельичем, «проколет», как и предвещал эпиграф к главе, Петрушу.