На высокой колонне, над городом, стояла статуя Счастливого Принца.
Принц был покрыт сверху донизу листочками чистого золота. Вместо глаз у
него были сапфиры, и крупный рубин сиял на рукоятке его шпаги.
Все восхищались Принцем.
- Он прекрасен, как флюгер-петух! - изрек Городской Советник,
жаждавший прослыть за тонкого ценителя искусств. - Но, конечно, флюгер
куда полезнее! - прибавил он тотчас же, опасаясь, что его обвинят в
непрактичности; а уж в этом он не был повинен.
- Постарайся быть похожим на Счастливого Принца! - убеждала
разумная мать своего мальчугана, который все плакал, чтобы ему дали
луну. - Счастливый Принц никогда не капризничает!
- Я рад, что на свете нашелся хоть один счастливец! - пробормотал гонимый судьбой горемыка, взирая на эту прекрасную статую.
- Ах, он совсем как ангел! - восхищались Приютские Дети, толпою
выходя из собора в ярко-пунцовых пелеринах и белоснежных передниках.
- Откуда вы это знаете? - возразил Учитель Математики. - Ведь ангелов вы никогда не видали.
- О, мы их видим во сне! - отозвались Приютские Дети, и Учитель
Математики нахмурился и сурово взглянул на них: ему не нравилось, что
дети видят сны.
Как-то ночью пролетала тем городом Ласточка. Ее подруги вот уже
седьмая неделя как улетели в Египет, а она отстала от них, потому что
была влюблена в гибкий красивый Тростник. Еще ранней весной она увидала
его, гоняясь за желтым большим мотыльком, да так и застыла, внезапно
прельщенная его стройным станом.
- Хочешь, я полюблю тебя? - спросила Ласточка с первого слова, так как любила во всем прямоту; и Тростник поклонился ей в ответ.
Тогда Ласточка стала кружиться над ним, изредка касаясь воды и
оставляя за собой на воде серебристую рябь. Так она выражала любовь. И
так продолжалось все лето.