М.Ю.Лермонтов вошел в русскую литературу как продолжатель традиций
Пушкина. Стихи были жизнью, его делом, его протестом. Поэт чувствует
свое одиночество, тоску, непонимание; он бесконечно любит свой народ,
ясно отделяет подлинный патриотизм от мнимого. Почти вся его жизнь
связана с Кавказом. По окончании юнкерской школы Лермонтов вышел
корнетом Лейб-гвардии гусарского полка и по воле судьбы попал на Кавказ,
который любил с детства:
Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить,
Там надо быть раз:
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
Сейчас наша жизнь, жизнь молодых людей нашего времени так тесно
связана с Кавказом, что не читать стихи Лермонтова нельзя, особенно
стихотворение «Валерик». На Кавказе особый народ, своеобразная жизнь,
дух, обычаи, традиции... В колыбельных песнях матери поют мальчикам о
том, как «злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал», как они
вырастут, «смело вденут ногу в стремя и возьмут ружье...». Они не могут
иначе, это их образ жизни, закон предков. Их легенды воспевают мужество и
героизм, стойкость и отвагу, выносливость и терпение. Эпизоды из жизни
этого вольнолюбивого и воинственного народа показал поэт в стихотворении
«Валерик», написанном в 1840 году.
Автор избрал эпистолярный жанр для выражения своих мыслей, чувств, воспоминаний, наблюдений.
Начинается письмо с объяснения случайности его написания:
Я к вам пишу случайно; право,
Не знаю, как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам? — ничего!
Что помню вас? — но, боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.
Первые строки напоминают письмо Татьяны к Онегину, они
настраивают на искренность всего послания, правдивость и открытость
повествования. Это подтверждает запоздалое признание в любви:
Во первых, потому, что много
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил...
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию, — но вас
Забыть мне было невозможно.
Далее лирический герой рассказывает нам и своей возлюбленной,
что он многое повидал в жизни, но признается: «...крест несу я без
роптанья», «я жизнь постиг», «судьбе ... за все я ровно благодарен; у
бога счастья не прошу и молча зло переношу». Судьба забросила героя на
Кавказ, где ему пришлось познакомиться с жизнью горцев:
И жизнь всечасно кочевая,
Труды, заботы, ночь и днем...
На личном опыте он постиг трудности этого простого и
непритязательного бытия, когда после физической работы «сердце спит,
простора нет воображенью... И нет работы голове...».
Автор рисует мирную картину фронтового быта на фоне дивной природы Кавказа:
Зато лежишь в густой траве
И дремлешь под широкой тенью
Чинар иль виноградных лоз;
Кругом белеются палатки;
Казачьи тощие лошадки
Стоят рядком, повеся нос,
У медных пушек спит прислуга.
Но это все-таки военный лагерь, и скрытая угроза, готовность к бою слышатся в следующих строках:
Едва дымятся фитили;
Попарно цепь стоит вдали;
Штыки горят под солнцем юга.
Чем же заняты бойцы в этот знойный полуденный час? Как и обычно,
старые и бывалые поучают молодых, неопытных бойцов, вспоминая свои
давние подвиги или геройство своих отцов и дедов:
Вот разговор о старине
В палатке ближней слышен мне;
Как при Ермолове ходили
В Чечню, в Аварию, к горам;
Как там дрались, как мы их били,
Как доставалося и нам...
Доставалось нам при Ермолове, достается и сейчас, на том же
Кавказе, в той же Чечне и Аварии. Гибнут люди, молодые, красивые,
здоровые. Прошли не годы, не десятилетия — столетия, а все остается
по-прежнему:
Вот ружья из кустов выносят,
Вот тащат за ноги людей
И кличут громко лекарей;
А вот и слева, из опушки,
Вдруг с гиком кинулись на пушки,
И градом пуль с вершин дерев
Отряд осыпан.