Власть принадлежит чиновникам и Городничему, и они всячески злоупотребляют ею в свою пользу. Для них невозможна служба только за жалованье: ведь умные люди не могут «пропускать того, что плывет в руки» . Жалуясь на «недостаточность состояния» и на то, что «казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар» , Городничий оправдывает взятки. Не отстают от него и чиновники. Ляпкин-Тяпкин считает, что брать взятки «борзыми щенками» – «это совсем другое дело» , и даже открыто всем это говорит. Купцы жалуются Хлестакову на угнетение и произвол Городничего, на его откровенное вымогательство: «Такие обиды чинит, что описать нельзя. Постоем совсем заморил, хоть в петлю полезай. Не по поступкам поступает» . А ворующего полицейского Городничий упрекает только за то, что он «не по чину» берет.
Люди совершенно не защищены от произвола власти и беззакония. Мужа слесарши Пошлепкиной незаконно взяли в солдаты. Городничий убедительно доказывал законность этого: «Он вор; хоть он теперь и не украл, да все равно украдет, его и без того на следующий год возьмут в рекруты» . Настоящая же причина в том, что все другие откупились. Арестантам не выдают провизии. Больные в богоугодном заведении походят «на кузнецов» , а врач – немец и «по-русски ни слова не знает» . Простой человек «если умрет, то так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет» – зачем же его лечить? Унтер-офицерская жена высечена, несмотря на недопустимость применения к ней телесных наказаний. Искать в суде защиту тоже напрасно: ведь судью волнует только охота.
Итак, народу тяжело жить в этом городе при такой несправедливой власти, равнодушной к «маленьким» людям. Но и сами чиновники между собой не слишком ладят. Они объединяются только от страха перед ревизором, а в обычной жизни завистливы, доносят друг на друга, интригуют. Поздравляя Городничего с будущей службой в Петербурге, просят его не забыть о них, а в сторону злословят, какое счастье привалило «этакой свинье» . Двуличие и неискренность высших, бесправие и невежество низших – вот каков уездный город в изображении Гоголя.