Внутренняя причина поражения заключается в социальной ограниченности
восстания, в нежелании руководящих кругов мобилизовать на вооруженную борьбу
все силы народа и прежде всего крестьянство. В повстанческих отрядах
сражалось на всем протяжении восстания лишь около 50 000 человек, что было
недостаточно для достижения цели. Левые деятели движения, такие, как
Домбровский и Калиновский, мечтали о вовлечении сотен тысяч людей в
вооруженную борьбу. Даже Мерославский в своих планах указывал на 300—500
тыс. , причем только в пределах «русского захвата» . Однако руководители не
стремились к вовлечению таких масс в восстание. Они рассчитывали главным
образом на иностранную помощь, повторяя тем самым ошибку 1831 г.
Но не только людские — материальные (финансовые) средства также не были
мобилизованы в необходимой степени. Имущие классы платили национальную
подать и покупали определенное количество облигаций национального займа, но
сверх этого они ничего не делали. Многие же богачи вообще уклонялись от
выполнения финансового долга. В результате имущие слои пожертвовали на дело
восстания лишь незначительную часть своих средств — намного меньше того, что
они выплатили русскому царизму в форме контрибуций и штрафов и что они
потеряли в виде конфискаций. Руководители восстания не хотели покушаться на
собственность имущих классов.
Кроме внутренней, была и внешняя причина поражения восстания, именно,
превосходство противника в силах и неблагоприятная международная обстановка.
Русский царизм, пользуясь спадом революционного движения в России, начавшимся
еще в 1862 г. , мобилизовал достаточные силы для подавления восстания. Западные
державы не были заинтересованы в войне с Россией и не оказали реальной помощи
повстанцам. Более того, дипломатическое вмешательство западных держав лишь
дезориентировало польских повстанцев, порождало в них иллюзии о неизбежной
вооруженной интервенции Запада в поддержку польского народа и тем самым
ограничивало их усилия в деле мобилизации внутренних сил народа на борьбу с
Россией