Смерть царя по-разному была воспринята в народе. Высший свет и
столичное чиновничество были рады настолько, что к вечеру 12 марта в городе
не осталось ни одной бутылки шампанского.
Гвардейские полки присягнули новому царю лишь тогда, когда простые
солдаты убедились в том, что Павел
«крепко умер». Однако присяга проходила в «гробовом молчании». По
свидетельству современника, «из 36 миллионов людей по крайней мере 33
миллиона имели повод благословлять
императора» Павла.