Это стихотворение написано С. Есениным в 1921 году. В ту пору ему исполнилось всего двадцать шесть лет, а в его творчестве уже появились грустные философские размышления о скоротечности жизни. Немного несвоевременно, не так ли? Ведь по-настоящему у поэта не наступил еще полдень жизни, а он уже грустит о ее закате. Но сам Есенин так объясняет мотивы печали и грустных размышлений: “Поэту необходимо чаще думать о смерти, и что только памятуя о ней, поэт может особенно остро чувствовать жизнь”.
Это стихотворение — монолог поэта, который делится своими самыми сокровенными думами и чувствами, заведомо предполагая в собеседнике друга, на понимание которого он вполне может рассчитывать. Не знаю, как у других, но у меня такая иллюзия все же возникает. Основная интонация стихотворения исповедальная, доверительная, грустная, прощальная и в то же время благодарная за счастье жить на этой земле. Высказанные мысли и выплеснувшиеся, прорвавшиеся наружу чувства захватывают, пленяют и покоряют своей простотой и искренностью. Может быть, потому, что Есенин здесь представляется частью природы. Если пользоваться словами М. Пришвина, это “видение души человека через образы природы”.
Как талантливый художник, Есенин умело пользуется всей палитрой красок, создавая свои неповторимые оттенки: “страна березового ситца”, “пламень уст”, “гулкая рань”, “розовый конь”. Цветовая гамма способствует передаче тончайших настроений, придает живописную одухотворенность. Казалось бы, розовый цвет какой-то неопределенный, маловыразительный* промежуточный, несколько разбавленный. И тем более интересно умение Есенина пользоваться этой краской, придавая не свойственную ей выразительность. Ведь именно одно слово “розовый” создает и усиливает ощущение прошедшей юности, красоты, свежести:
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Песенность этого стихотворения несомненна. Музыка звучит в каждой строфе. Эпитеты, сравнения, метафоры существуют не сами по себе, ради красоты формы, а для того, чтобы полнее и глубже выразить себя. Прошлое (“страна березового ситца не заманит шляться босиком”), настоящее (“дух бродяжий! Ты все реже, реже расшевеливаешь пламень уст”), грустные думы о будущем (“увяданья золотом охваченный, я не буду больше молодым”) — все сливается в единую картину человеческой осени.
Есенин задает себе вопрос: “Жизнь моя, иль ты приснилась мне?”, прислушиваясь к себе с тревогой, смятением, неуверенностью и беспокойством. Ох, как не хочется ему в ото верить, и он делает попытку если не преодолеть это мучительное состояние, то хотя бы попытаться осмыслить новое для него настроение. Кстати, эта его знаменитая строка-вопрос не сразу, но все же приводит к поговорке: “Только во сне сдало-ся, что на свете жилося”. Это еще раз напоминает о народных корнях поэта. И, чувствуя себя неотделимым от природы, от этого великого вечного движения, связанным с рождением, расцветом и увяданием, с вечным обновлением, поэт обретал мудрое, философское отношение к жизни.
Я не могу причислить себя к поклонникам творчества С. Есенина, быть может, от того, что стихи его написаны очень простым языком, без подтекста, без возможности прочтения их как-то по-другому. Но все же одно меня привлекает именно в этом стихотворении — искренность и еще раз искренность. Читаешь и безоглядно веришь человеку, написавшему: “Не жалею, не зову, не плачу...”.