Высокомерное, они его не воспринимали всерьез, и когда он рассказал про чистку оружия у англичан, они проигнорировали, хотя в это было важное сообщение.
"-- Скажите государю, что у англичан ружья кирпичом не чистят: пусть
чтобы и у нас не чистили, а то, храни бог войны, они стрелять не годятся.
И с этою верностью левша перекрестился и помер. Мартын-Сольский сейчас
же поехал, об этом графу Чернышеву доложил, чтобы до государя довести, а
граф Чернышев на него закричал:
-- Знай,-- говорит,-- свое рвотное да слабительное, а не в свое дело не
мешайся: в России на это генералы есть.
Государю так и не сказали, и чистка все продолжалась до самой Крымской
кампании. В тогдашнее время как стали ружья заряжать, а пули в них и
болтаются, потому что стволы кирпичом расчищены."
Когда, Левша заболел они не проявили особой заботы о нем.
Относились к нему с пренебрежением и неуважительно:
Платов его выслушал и про левшу вспомнил.
-- Как же, братец,-- говорит,-- очень коротко с ним знаком, даже за
волоса его драл, только не знаю, как ему в таком несчастном разе помочь;
потому что я уже совсем отслужился и полную пуплекцию получил -- теперь меня
больше не уважают,-- а ты беги скорее к коменданту Скобелеву, он в силах и
тоже в этой части опытный, он что-нибудь сделает."
Зато англичанин наоборот:
"Англичанин побежал к графу Клейнмихелю и зашумел:
-- Разве так можно! У него,-- говорит,--хоть и шуба овечкина, так душа
человечкина."
Двуличное отношение, когда государь восхищался трудом левши и мастеров они вели себя по другому "Тут и другие придворные, видя, что левши дело выгорело, начали его
целовать, а Платов ему сто рублей дал и говорит:
-- Прости меня, братец, что я тебя за волосья отодрал.
Левша отвечает:
-- Бог простит,-- это нам не впервые такой снег на голову."