С точки зрения правовой раб не считался личностью. Он не имел семьи;
семейные отношения рабов и рабынь не считались браком; дети рабыни
рассматривались как приплод, принадлежавший ее хозяину. Рабы находились в
полной власти своего хозяина. Рабовладелец мог заставить раба
заниматься тем или иным ремеслом, мог его продать или убить.
Лишь позднее право рабовладельца убивать раба было ограничено
законом. В Аттике, например, запрещалось убивать раба. Но ареопаг,
обычно судивший уголовные преступления, как уже указывалось, не ведал
делами об убийстве рабов, и убийца раба присуждался лишь к временному
изгнанию: он мог вернуться обратно, принеся искупительную жертву и
выплатив пострадавшему рабовладельцу «цену крови».
Когда произвол хозяина становился невыносимым, раб мог
воспользоваться «правом убежища». Таким убежищем, например, был в Афинах
так называемый Тесейон (храм Гефеста) и святилище Евменид. Пока раб
находился в убежище, он считался неприкосновенным. По аттическому закону
раб, прибегнувший к покровительству божества, уже не возвращался
прежнему хозяину, а перепродавался в другие руки.
Раб не мог вести самостоятельно никаких дел, и в случае, если суду
нужны были его показания, они давались под пыткой, так как раб, по
воззрениям греков, не мог, подобно свободному человеку, давать присягу;
доверять же просто показаниям раба не считалось возможным. Для раба
налагаемый судом штраф заменялся бичеванием, причем один удар плетью
приравнивался к драхме. Если раб действовал с ведома господина, он
подвергался пятидесяти ударам плетью, если без ведома — ста. Раб,
замешанный в убийстве, подвергался смертной казни.
Побои и истязания рабов были обычным явлением. По требованию
господина раба заковывали в кандалы, заключали в низкие и узкие темницы,
так что он не мог ни выпрямиться, ни лечь, ни сесть; рабов вытягивали
на блоках различных форм, лишали пищи, отправляли на тяжелые работы (на
мельницу или в рудники); у беглых рабов на лбу выжигали клейма.
В Афинах рабы находились в относительно лучшем положении, чем в
других греческих государствах. Опасения того, что поставленные в
невыносимые условия рабы легко могут восстать, привели к вмешательству
государства во взаимоотношения рабов и рабовладельцев и запрещению
самочинных расправ с рабами.
Такое положение афинских рабов возмущало противников демократии.
«Очень велика в Афинах распущенность рабов и метеков, и нельзя тут
побить раба, и он перед тобой не посторонится», — жаловался автор
псевдо-ксенофонтовой «Политии», выражая мнение наиболее реакционных
афинских рабовладельцев.
Можно также предполагать, что и в отношении к домашним рабам афиняне
проявляли большую гуманность, чем рабовладельцы других городов.
Например, в комедиях Аристофана нередко можно встретить в числе
действующих лиц раба, поучающего своего хозяина.
Нельзя забывать, однако, что большинство наших сведений относится к
рабам государственным, положение которых было значительно лучше, чем
рабов других категорий.