Лучшее тому подтверждение – ссора и дуэль героя с Печориным. Эпизод
поединка является одним из ключевых в романе: здесь, находясь между
жизнью и смертью, каждый из соперников открывает свое истинное лицо.
Дуэль в «Княжне Мери» не похожа ни на какую другую в русской литературе,
потому что этот трагический способ решения ссоры обычно исключает любое
коварство и отличается безупречной честностью участников. Здесь же в
основе поединка – подлый сговор Грушницкого с неким драгунским
капитаном. Последний, конечно, не помышляет о страшном исходе дела, его
цель – позабавиться, представив Печорина трусом и опозорив, но это не
уменьшает вины. Грушницкий глуп: он доверился самоуверенному и
безответственному человекуСекундант Грушницкого нарушает первое правило поведения на дуэли. Но
Вернер дипломатично исправляет ситуацию: «… вы бы могли, господа,
объясниться и кончить это дело полюбовно». Печорин выражает свою
готовность помириться, но тут опять вступает драгунский капитан, который
«мигнул Грушницкому». Вот здесь мы понимаем, насколько опасен секундант
юнкера. Он олицетворяет мнение общества, которое с огромным
удовольствием будет издеваться над Грушницким, если тот откажется от
дуэли. Теперь для юнкера нет пути назад. «Мы будем стреляться», -
говорит Грушницкий, еще не подозревая, что подписывает себе смертный
приговор.Истоки злобы Грушницкого в том, что рядом с Печориным он всегда
чувствует себя ущербным, несостоятельным человеком. И мучительно
завидует. Этот юнкер теперь честно признается себе, всем, что он подлец.
И еще какой! Он воплощение зла ровно настолько, насколько Печорин –
воплощение добра, поэтому их сосуществование невозможно: кто-то один
должен погибнуть.
Справедливость в этой борьбе побеждает, так проявляется гуманизм
автора. В целом эпизод, пожалуй, нагляднее всех прочих свидетельствует о
неиссякаемой энергии Печорина, непреклонности его воли, стремлении
отстаивать свое достоинство во что бы то ни стало и безумном одиночестве
среди людей, «на все случаи жизни» имеющих «готовые пышные фразы», за
которыми … пустота.