Я родился в 1887 году 22 октября старого стиля (3 ноября нового) в
городе Воронеже.
Написал я эту обычную для жизнеописаний фразу и подумал: как уместить
на нескольких страницах краткой автобиографии долгую жизнь, полную множества
событий? Один перечень памятных дат занял бы немало места.
Но ведь этот небольшой сборник стихов, написанных в разные годы
(примерно с 1908 по 1963), в сущности, и есть моя краткая автобиография.
Здесь читатель найдет стихи, в которых отразились разные периоды моей жизни,
начиная с детских и отроческих лет, проведенных на окраинах Воронежа и
Острогожска.
Отец мой, Яков Миронович Маршак, работал мастером на заводах (потому-то
мы и жили на фабричных окраинах). Но работа на мелких кустарных заводишках
не удовлетворяла одаренного человека, который самоучкой постиг основы химии
и непрестанно занимался различными опытами. В поисках лучшего применения
своих сил и знаний отец со всей семьей переезжал из города в город, пока
наконец не устроился на постоянное жительство в Петербурге. Память об этих
бесконечных и нелегких переездах сохранилась в стихах о моем детстве.
В Острогожске я поступил в гимназию. Выдержал экзамены на круглые
пятерки, но принят был не сразу из-за существовавшей тогда для
учеников-евреев процентной нормы. Сочинять стихи я начал еще до того, как
научился писать. Многим обязан я одному из моих гимназических учителей,
Владимиру Ивановичу Теплых, который стремился привить ученикам любовь к
строгому и простому, лишенному вычурности и банальности языку.
Так бы я и прожил в маленьком, тихом Острогожске до окончания гимназии,
если бы не случайный и совершенно неожиданный поворот в моей судьбе.
Вскоре после того, как отец нашел работу в Питере, туда переехала и моя
мать с младшими детьми. Но и в столице семья наша жила на окраинах,
попеременно за всеми заставами - Московской, Нарвской и Невской.
Только я и мой старший брат остались в Острогожске. Перевестись в
Петербургскую гимназию нам было еще труднее, чем поступить в острогожскую.
Случайно во время летних каникул я познакомился в Петербурге с известным
критиком Владимиром Васильевичем Стасовым. Он встретил меня необыкновенно
радушно и горячо, как встречал многих молодых музыкантов, художников,
писателей, артистов.
Помню слова из воспоминаний Шаляпина: "Этот человек как бы обнял меня
душою своей".
Познакомившись с моими стихами, Владимир Васильевич подарил мне целую
библиотечку классиков, а во время наших встреч много рассказывал о своем
знакомстве с Глинкой, Тургеневым, Герценом, Гончаровым, Львом Толстым.
Мусоргским. Стасов был для меня как бы мостом чуть ли не в пушкинскую эпоху.
Ведь родился он в январе 1824 года, до восстания декабристов, в год смерти
Байрона.
Осенью 1902 года я вернулся в Острогожск, а вскоре пришло письмо от
Стасова, что он добился моего перевода в петербургскую 3-ю гимназию - одну
из немногих, где после реформы министра Ванновского сохранилось в полном
объеме преподавание древних языков. Эта гимназия была параднее и официальное
моей острогожской. В среде бойких и щеголеватых столичных гимназистов я
казался - самому себе и другим - скромным и робким провинциалом. Гораздо
свободнее и увереннее чувствовал я себя в доме у Стасова и в просторных
залах Публичной библиотеки, где Владимир Васильевич заведовал художественным
отделом. Кого только не встречал я здесь - профессоров и студентов,
композиторов, художников и писателей, знаменитых и еще никому не известных.
Стасов возил меня в музей Академии
художеств смотреть замечательные рисунки Александра Иванова, а в
библиотеке показывал мне собрание народных лубочных картинок с надписями в
стихах и в прозе. Он же впервые заинтересовал меня русскими сказками,
песнями и былинами.