К моменту этого диалога между профессором и его ассистентом, в котором, собственно, и затронут вопрос - кто теперь их подопытный - собака или уже человек, сам Шариков давно уже очеловечился. Причем отнюдь не в лучшем смысле этого слова - а в том смысле, что ум Шарикова стал изощренным на разные мерзости, на которые только способна распущенная и коварная человеческая натура. Полагаю, что именно это хотел сказать Преображенский, обращаясь к Борменталю: "Сообразите, что весь ужас в том, что у него уж не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которые существуют в природе!"
Превратившись из собаки в человека, Шариков не взял от пса ничего, кроме имени, а вот от человеческой натуры взял многое, причем заимствовал самые худшие ее качества, и, следовательно, ближе к истине Преображенский.