О восстании Спартака написано так много, что, казалось бы, изучен этот предмет досконально, но все же и восстание, и личность его вождя во многом плод усилий не историков, а беллетристов. Спартак притягателен. Можно говорить о феномене Спартака. В истории чрезвычайно редки случаи, когда личность после многовекового забвения возрождалась бы к славе столь блистательной, что она затмевает самых знаменитых современников.
Одним из главных исторических источников, освещающих восстание, является Плутарх. Несколько страниц жизнеописания Марка Лициния Красса, входящего в«Сравнительные Жизнеописания», подарили Спартака истории, которая поначалу осталась к нему равнодушна.
Плутарх оставался актуальным и в Средние века, и в Новое время, читали его весьма усердно, но ничье внимание не привлек восставший раб, противник Марка Красса — воображение покоряли блистательные римские орлы и поступь македонских фаланг: современников Колумба и Фридриха Великого волновали совсем другие имена. Но подошел к концу век восемнадцатый, и в революционной Франции имя Спартака вдруг вспыхнуло ярко, как факел, как символ свободы и героической борьбы за свободу.
Образ Спартака сочетал в себе два принципа, одинаково близких сознанию французов, да и всех европейцев зарождающегося девятнадцатого века: свобода и патриотизм как служение родине, а не фигуре самодержца. У Аппиана, например, можно прочесть: «Он (Спартак) раньше воевал с римлянами (конечно, за свободу родной земли), попал в плен и был продан в гладиаторы». Перед нами в сочетании с превосходным отзывом о Спартаке Плутарха — безупречная биография патриота, подвергшегося лишениям рабства, но не смирившегося с его позорными цепями. Именно таким изобразил Спартака Раффаэлло Джованьоли, и этот образ на долгие годы сделался эталонным.
Исторически восстание Спартака освещено прекрасно. Только в нашей стране к этой теме обращались в свое время: А. В. Мишулин в монографиях «Спартак» и«Спартаковское восстание», А. А. Мотус-Беккер «Из истории восстания Спартака», Карышковский П. «Восстание Спартака», С. Л. Утченко в своих книгах «Юлий Цезарь», «Цицерон и его время», В. А. Лесков в книге «Спартак», вышедшей в серии ЖЗЛ. Но все исследователи восстания находились так или иначе под обаянием образа Спартака — борца за свободу, Спартака — освободителя рабов, созданного воображением романистов. Настоящая статья является попыткой переосмыслить исторический образ Спартака, по возможности освободить его от ретроспективных наслоений и показать Спартака и его восстание в подлинном свете эпохи.