Я только что пообедал на Николаевском железном вокзале, как вдруг увидел своего старого друга, Порфирия. Он, как и я, очень сильно обрадовался. После троекратного облобызания Порфирий стал увлечённо рассказывать о себе. Когда он дошёл до чинов, на его вопрос: "Ну, а ты как? Небось уже статский? А? " я ответил, что дослужился до тайного. Порфирий изменился в лице, стал улыбаться, впрочем, как его жена, Луиза, лютеранка, и сын, Нафаил. Порфирий уже другим тоном всё о себе пересказал. Я хотел возразить, но на лице друга было столько благоговения, сладости и почтительной кислоты, что меня даже стошнило, и при этом Порфирий, как китаец, хихикал, его жена улыбалась, а Нафаил шаркнул ногой и уронил фуражку. Все они были приятно ошеломлены