Помогите, очень срочно!
Очень срочно! Сжатое изложение вот этого текста! Очень нужно
С молодых лет Кустодиев плакался о силе воли — главном, “чего и недостает мне”. Он себя не знал. Пришла большая беда, злым коршуном налетела, согнула до земли, а он выпрямился. Растоптала было, а он встал, встал и удивился: “Просто вот рад тому, что живу, вижу голубое небо и горы”. <...>
Человек с парализованными ногами, опутанный болью, сумел вырваться из себя, прикованного к креслу-каталке, ринуться в поток могучего творческого порыва и взлететь. А по ночам снились кошмары: черные кошки раздирают позвоночник. Вот какая приходила боль — черная. На грани жизни и смерти понял: спасение только в работе. С той поры Кустодиев трудился исступленно: по двенадцать часов в сутки...
Что говорить о мужестве, о силе воли, о героизме, когда к нему, калеке, друзья приходили в горькую для себя минуту, чтобы “унести... запас бодрости, умиления и веры в жизнь”. Кустодиева называли “невероятным явлением”.
Портрет Шаляпина написан единым напряжением воли. Кустодиев сам сконструировал приспособление: на потолке блок, через него веревка с грузом, вот и верти полотно в любом направлении, ближе к своему креслу, дальше, в сторону... Приходилось работать, задрав голову кверху.
Два с половиной месяца отданы портрету. Когда закончил, удивился: “Да я ли смог?”
Портрет написан в трудные для искусства двадцатые годы... Война, голод, разруха. Жесткое, неустоявшееся время, которому, впрочем, искусство было необходимо, как хлеб, оружие. И шла опера в стынущем зале, и, греясь от печки-буржуйки, недоедая, писал Кустодиев свой лучший портрет.
В портрете-картине художник изобразил и свою страну детства. Навсегда остались с ним карусели, шары, балаганы, шарманка, нырянье под пароходы... Пестрый астраханский мир. Даже болезнь не превратила художника в солидного взрослого. Когда принесли показать театральные марионетки, играл с куклами, как ребенок. Страна детства была родной и Шаляпину. Тому ничего не стоило, например, придя в гости, встать на четвереньки и медведем зарычать на перепуганную собаку... Артист приходил к Кустодиеву, они вспоминали Волгу, которую любили трепетно и на которой выросли, певали волжские песни.
Портрет написан как воспоминание, знак общей памяти и душевной щедрости. Замечали в Шаляпине особенную нежность, когда он заговаривал о художнике. Был он верным товарищем: таская немощного на руках с четвертого этажа, добывая машину, привозил в театр и снова, на руках — в ложу...
Сам приход Шаляпина — праздник для художника. Врывался огромный, распашистый, насыщенный музыкой и красками мир...
Поэму о человеке творящем, воспоминание о детстве, крик преодолеваемой боли, гордость свершения — все это соединил в себе портрет.