В предвоенном Ленинграде жили художник Пётр Петрович и его жена Елена Аркадьевна. Был у них чёрный красавец доберман-пинчер Дар — мудрейший, благородный и услужливый пёс. К хозяйке он относился как джентльмен: таскал её сумки с продуктами — тяжёлые на спине, лёгкие в зубах. С многочисленными гостями Дар вёл себя тактично и корректно. Когда хозяев дома не было, Дар гостей в квартиру пускал, но обратно не выпускал, пока не вернётся один из хозяев. Маленьким детям он позволял всё, даже садиться верхом.
В воскресенье 22 июня 1941 года, когда Дару исполнилось десять лет, художник и его жена решили закатить пир, праздничный обед с шампанским и множеством пирожных и тортов — любимых лакомств новорождённого. Но началась война, и обед не состоялся.
Осенью в осаждённом городе начался голод. В середине декабря Петра Петровича удалось устроить в госпиталь. Доктор, дальний знакомый, сам страшный дистрофик, сказал, что Пётр Петрович ещё недельку протянет, а дальше... Доктор, друзья уговаривали Елену Аркадьевну пожертвовать Даром, дворник много раз предлагал свои палаческие услуги. Сначала Елена Аркадьевна отказывалась, но однажды дворник пришёл, накинул собаке верёвку на шею, Дар не оказал ни малейшего сопротивления... Пётр Петрович был спасён. О Даре он не спросил ни разу.
Через полгода после снятия блокады Елена Аркадьевна слегла и вскоре умерла. Пётр Петрович пережил жену на три года. В годовщину её смерти он сделал гранитное надгробие, а рядом — гранитную стелу, на которой высек: «В память незабвенного друга доберман-пинчера Дара, защитника и мученика блокадного Ленинграда».
Об этом рассказала старая приятельница художника и его жены. Она же показала кладбище, на котором они похоронены.
Кладбища этого давно уже нет. На этом месте стоят новые жилые дома.