На протяжении почти семи десятилетий последовавших за революцион-ными событиями 1921 – 1924 гг. в Монголии в отечественной историогра-фии, так же как и в монгольской, в вопросах оценки причин, характера и периодизации монгольской революции господствовал жёсткий догматичес-кий подход. Непреложной истиной считалось, что революционный взрыв в Монголии был вызван причинами сугубо внутреннего характера – отсталос-тью социально – экономического уклада и образа жизни монгольского обще-ства по отношению к остальным странам и народам мира, причём не только к самым передовым, а даже по отношению к соседям – Китаю, Корее, Японии, не говоря уже о России; закоснелостью и несовершенством политического и государственного устройства феодально – теократической монархии во главе с богдо – гэгэном, несоответствии его потребностям дальнейшего развития монгольского общества и государства. Из причин внешнеполитического ха-рактера, на первый план выдвигалось сопротивление попыткам Китая ликви-дировать автономию монгольского государства, восстановлению в Монголии китайского владычества, а также борьба за достижение Монголией национа-льно – государственной самостоятельности, полной независимости от Китая и суверенитета монгольского государства в международных делах. Особое значение, конечно же, придавалось и воздействию событий Октябрьской революции в России на развитие внутриполитической ситуации в Монголии и созревание революционного кризиса, однако характер этого воздействия признавался опосредованным, т. е. вторичным – Советская Россия оказала материальную, военную и дипломатическую поддержку монгольской революции, способствовала утверждению республиканского строя в этой стране, – но не боаывлее того. Не лучше обстояло дело и с определением харак-тера и периодизации монгольской революции.