1. Продолжение традиций в творчестве Державина.
2. Новаторство поэта: человек в русской поэзии.
3. Природа Державина.
4. Проза поэта.
5. Державинская философия.
6. Игровое начало в поэзии Державина.
Творчество Гавриила Романовича Державина неразрывно связано с историей и судьбой России. Его собственная судьба и трудовая карьера были насыщенными. Он был солдатом, секретарем императрицы, президентом коммерц- коллегии, вторым министром государственного казначейства и министром юстиции. Но неизменным и любимым делом для Державина стала поэзия.
В раннем поэтическом творчестве Державина чувствовались русские традиции, он подражал Ломоносову, Сумарокову. Гавриил Романович посвятил оду Ломоносову «К портрету Михайло Васильевича Ломоносова»:
Се Пиндар, Цицерон, Вергилий - слава россов,
Неподражаемый, бессмертный Ломоносов,
В восторгах он своих, где лишь черкнул пером,
От пламенных картин поныне слышен гром.
В его одах всего лишь несколько фраз. Но в этих нескольких фразах поэт четко выражал свои отношения к герою, их достоинства и недостатки. Вот, например, ода, посвященная Кантемиру:
Старинный слог его достоинств не умалит.
Порок, не подходи! - Сей взор тебя ужалит.
(«Князю Кантемиру, сочинителю сатир»).
В оде «На гром вельможе и герою» Державин изобразил пример ничтожества мирского и царского режима:
В сем мавзолее погребен
Пример сияния людского,
Пример ничтожества мирского -
Герой и тлен.
Усваивая традицию и преодолевая ее, Державин стремился к поэтическим открытиям. Первым из русских поэтов он стал писать о человеке. Не о человеке вообще, а о личности, индивидууме, в том числе и о себе самом. Этот «новый человек» был сведен Державиным с высот одиночества на землю. У него, «нового человека», были собственные привычки и пристрастия, чувства и мысли, неповторимые жесты. Он жил не в условном мире, а в конкретном и осязаемом. Называя вещи, предметы, Державин впервые заново открывал их:
Шекснинская стерлядь золотая,
Каймак и борщ уже стоят;
В графинах вина, пунш, блистая
То льдом, то искрами манят;
С курильниц благовонья льются,
Плоды среди корзин смеются...
(«Приглашение к обеду»).
Новыми красками заиграла у Державина и природа. Он увидел ее неисчерпаемость, с трепетом наблюдал ее изменчивость, ее живую душу. Он стал живописцем в поэзии:
На темно-голубом эфире
Златая плавала луна;
В серебряной своей порфире.
Блистаючи с высот, она
Сквозь окна дом мой освещала
И палевым своим лучом
Златые стекла рисовала
На лаковом полу моем.
(«Видение Мурзы»).
Творческому перу Державина принадлежит и проза. Это произведение «Объяснение» к своим стихам и «Записки». В «Объяснении» он подробно рассказывал о своей жизни, обо всем том, что было связано с его стихами. В «Записках» Державин продолжил говорить о себе, что-то объяснять самому себе, в чем-то оправдываться перед собою и потомками. «Объяснения» и «Записки» являются бесценным материалом для истории Литературы. Они раскрывают эпоху, в которой жил поэт, его биографию. А деятельность, судьба, история России и стихи Державина — единое целое, неделимое по своей сути. «Записки» характеризовались серьезностью, «Объяснения», по мнению самого Державина, стали прозаическим подкреплением, «забавным слогом» его стихов, отличались игривостью.
В своих же стихах Державин последовательно связывал свою поэзию с определенными лицами, с чувственными, осязательными проявлениями бытия. Внутренний мир у поэта представал как громадное обобщение, многозначное, емкое и вневременное:
Сгорая стихотворства страстью,
К тебе я прихожу, ручей:
Завидую пиита счастью,
Вкусившего воды твоей...
(«Ключ»).
В общефилософские формулы о жизни и смерти, открытые задолго до него, Державин вложил конкретное содержание, проникнутое глубоким личным чувством, сильным и ярким индивидуальным переживанием:
... Оставил ты сей жизни брег,
К брегам ты мертвых удалился...
(«На смерть князя Мещерского»).
В своих стихах Державин говорит об истине и пророке, о добре и зле, посмеивался над вельможами и царями, над собою, над счастьем, удачей и над самою смертью. Поэт, впервые в истории русской поэзии представляет смерть как составную часть жизни, ни на минуту не останавливающей и не замедляющей свой ход:
И смерть, как гостью, ожидает.
Крутя, задумавшись, усы...
Здесь Державин соединил ожидание смерти с таким делом, как кручение усов. В смерти у поэта есть что-то домашнее: она у него гостья. И в ожидании мало торжественного.