Особенность "Путешествия… " - двойной сюжет:
в плане героя - путешествие из Петербурга в Москву,
в плане автора - полемика ума и сердца по поводу страданий человека.
Эти два смысловых уровня сложным образом соединены в одном повествовании
с помощью вставных "Слова о Ломоносове", оды "Вольность", вставных жанров типа "найденная рукопись", "разговор с прохожим", "найденное письмо", "сон".
Реальное путешествие чувствительного героя одновременно аллегорично передает
путь рассуждений автора.
Основная тема первой композиционной части (цикл глав от "Софии" до "Спасской полести") и всего "Путешествия… " - тема закона и беззакония.
Закон нарушают все: ямщик, незаконно требующий на водку, почтовый комиссар,
не выполняющий своих обязанностей, стряпчий из главы "Тосна", готовый сочинить любому поддельную родословную.
В главе "Любани" рассматривается само понятие закон в его соотнесенности с
правами человека ("личная сохранность", "личная вольность", "собственность"), и
в итоге выясняется, что в России сам закон позволяет творить беззакония (отнимать "личную вольность" и "собственность").
В "Чудове" выясняется, что существующие законы государства не обеспечивают и
"личной сохранности". "Спасская полесть" - кульминация темы закона и беззакония, оказывается: с одной стороны, существующие законы нарушают все, в стране царит всеобщее беззаконие, с другой - сами законы Российской империи являются узаконенным беззаконием с точки зрения концепции "естественного права" и "общественного договора".
Согласно теории "просвещенного абсолютизма", такая монархия равнозначна конституционной или по крайней мере монархии, ограниченной твёрдыми законами, основанными на "естественном праве", Путешественник видит во сне именно такого просвещенного монарха, который "милосерд, правдив, закон его для всех равен, он почитает себя первым его служителем. Он законодатель мудрый, судия правдивый, исполнитель ревностый, он паче всех царей велик, он вольность дарует всем".
В этом и заключается особенность "Путешествия… " Радищева: он показал на
престоле не тирана, а такого монарха, о котором мечтала вся просветительская литература.
Но во второй части сна беззакония продолжаются, и раз подобное может твориться
при "просвещенном" государе, значит не годится сам принцип монархии.
Таков вывод первой композиционной части.