Чацкий был свидетелем ее позора. Александру Андреевичу же горько, ради какого ничтожества забыла его Софья: “Глядел, и видел, и не верил! // А милый, для кого забыт // И прежний друг, и женский стыд, — // За двери прячется, боится быть в ответе”.
Даже если Грибоедов отвел Софье роль романтической, влюбленной натуры, то и здесь нет полной ясности. Почему выбор Софьи — Молчалин? Да, с ним удобнее иметь дело, его можно приручить, он послушен и безропотен, “муж-мальчик, муж-слуга”. Но ведь это определенно отрицательный персонаж. Причем, несмотря на явную принадлежность к “фамусовскому обществу”, и там он не заслуживает должного уважения: “...на цыпочках и небогат словами”, имеет только два таланта — умеренность и аккуратность. Он безроден и числится по архивам. Такой человек не пара дочери уважаемого московского господина. И Софья осознает это. Поэтому именно поэтому она выбирает Молчалина, бросая вызов предрассудкам и нелепым убеждениям закостенелого московского общества. “Что мне молва? Кто хочет, так и судит”, — брошенная Софьей реплика словно невидимой нитью связала ее противоречивую натуру с образом Чацкого, сознательно ставившего себя в оппозицию всем окружающим и подстерегающим его в кулуарах грибоедовской комедии.
Но что если Софья искусно играет более коварную роль? Ведь именно она завела часовой механизм кульминационного момента всей комедии, невзначай обронив фразу: “Он не в своем уме”, — характеризуя Чацкого. Как снежный ком, неумолимо растущий в размерах, лавиной сходя со склона горы, слух стал распространяться среди членов “фамусов-ского общества”, приведя к развязке. Софья отомстила Чацкому за его отъезд, многолетние скитания? Или стала невинной жертвой конфликта “старого” и “нового”, а также предательства со стороны Молчалина? Наверное, пройдет еще не один десяток лет, а споры вокруг истинного лица героини комедии Грибоедова не утихнут.
И. А. Гончаров сравнил грибоедовскую Софью Фамусову с пушкинской Татьяной Лариной: “...Она в любви своей точно так же готова выдать себя, как Татьяна: обе, как в лунатизму бродят в увлечении с детской простотой”. Наверное, их объединяет и уникальное положение в произведениях: явно принадлежа к какой-то определенной среде, они все же стоят над всем происходящим и созерцают все происходящее. Они — сильные представительницы слабого пола, и, пока “Молча-лины блаженствуют на свете”, превращая мир в царство тьмы, именно они делают жизнь ярче, становясь единственным “лучом света в темном царстве”.