В. Гаршин писал: «…дайте Аввакуму власть, — повсюду зажглись бы костры, воздвиглись бы виселицы и плахи, рекою бы полилась кровь, и бездушные призраки приняли бы многую жертву» .
Хочу привести комментарий к уроку на эту тему, где было подобное задание (статья «Ради чего сожгли 20 тысяч православных? Или ЧЕМУ и КАК учат в школе?») :
«Тенденциозная цитата о кострах и виселицах подталкивает ученика к мысли, что Аввакума очень вовремя остановили. И царь правильно сделал, что приказал сжечь Аввакума. Но мысль о том, что слова и поступки боярыни Морозовой и Аввакума были всего лишь сильной эмоциональной реакцией на действия Никона, похоже, вне логики и Гаршина, и учительницы, его цитирующей. Костры горели, виселицы стояли в реальности, хотя власти у Аввакума и боярыни Морозовой не было. Не было уже и их самих... »
Протопоп Аввакум был убеждённым проповедником и умел говорить СИЛЬНО. Реальность, окружавшая его и сама судьба его трагическая вызывали к жизни слова, которые до сих пор жгут пламенем. Но это - слова. За веру свою пожертвовал он ЖИЗНЬЮ, приняв мучения и ужасную смерть. Что само по себе искупает любые страшные слова в его книге, если только представить, в каких условиях были они написаны.
Хочу подвигнуть вас к самостоятельному прочтению, приведя следующее мнение об Аввакуме и его поизведении:
«Только раз в омертвелую словесность, как буря, ворвался живой, полнокровный голос. Это было гениальное „Житие“ неистового протопопа Аввакума. Речь его – вся на жесте, а канон разрушен вдребезги! » – так говорил Алексей Толстой.
«Житие» его включено в хрестоматию, и каждый грамотный человек должен хоть единожды в жизни прикоснуться к этому чудовищному вулкану – этому русскому Везувию, извергавшему в народ раскаленную лаву афоризмов и гипербол, брани и ласки, образов и метафор, ума и злости, таланта и самобытности.
Нельзя знать русскую литературу, не зная Аввакума!
Тургенев всю жизнь, даже за рубежом, не расставался с «Житием протопопа Аввакума» , он говорил друзьям: «Вот книга! Каждому писателю надо ей изучать… »
Лев Толстой в кругу семьи часто читал вслух «Житие» .
Достоевский, Гончаров, Чернышевский, Лесков, Гаршин, Бунин, Леонов, Пришвин, Федин – никто не прошел равнодушно мимо писаний Аввакума»
(В. Пикуль, "Аввакум в пещи огненной")