Двадцатый век принес с собой небывалые и стремительные перемены. Ими оказались затронуты все сферы человеческой жизни. Ближний Восток, т. е. арабскомусульманский ареал, испытал на себе эти перемены наравне со всем остальным
миром. Вопрос, до сих пор, по сути, не решенный, состоит в том, как встроить
эти перемены в общество, в жизнь каждого. Ответ на этот вопрос неоднозначен
и зависит от точки зрения. Экономист и социолог могут отвечать на него совсем
по-разному. Атеист предлагает одно решение, исламский фундаменталист — другое. Очевидно, что общей линии развития и изменения, скажем, от традиционного к современному больше не существует; есть лишь последовательность разрывов и трансформаций, приводящих порой к возникновению новых
общественных оснований. Вера девятнадцатого столетия в то, что человечество
неуклонно продвигается к своему золотому веку и его приближение уже можно
предчувствовать, безнадежно устарела. В викторианской Англии приверженцы
этой идеи верили, что их образ жизни хорош и становится все лучше; традиционное они приравнивали к отсталому и нееверопейскому, современное — к прогрессивному и европейскому (западному). По этой логике, европеизация отсталых и традиционных (т. е. восточных) народов есть несомненное благо.