Если не фантазировать, а обратиться к первоисточнику, то всё станет сразу ясно. Читаем у Пушкина следующее:
— Ого! Самолюбивый стихотворец и скромный любовник! — продолжал Швабрин, час от часу более раздражая меня, — но послушай дружеского совета: коли ты хочешь успеть, то советую действовать не песенками.
— Что это, сударь, значит? Изволь объясниться.
— С охотою. Это значит, что ежели хочешь, чтоб Маша Миронова ходила к тебе в сумерки, то вместо нежных стишков подари ей пару серег.
Кровь моя закипела.
— А почему ты об ней такого мнения? — спросил я, с трудом удерживая свое негодование.
— А потому, — отвечал он с адской усмешкою, — что знаю по опыту ее нрав и обычай.
— Ты лжешь, мерзавец! — вскричал я в бешенстве, — ты лжешь самым бесстыдным образом.
Швабрин переменился в лице.
— Это тебе так не пройдет, — сказал он, стиснув мне руку. — Вы мне дадите сатисфакцию.
Сказал - как плюнул. Швабрин одной фразой превратил Машу Миронову в гулящую девку. Вы можете представить себе любящего мужчину, который поливает грязью имя женщины? Даже отвергнутая любовь не может снизойти до низости, до которой скатился Швабрин. При этом мысль о том, что его клевета вызвана помешательством на почве разбитого сердца, не выдерживает никакой критики. В течение всей повести Швабрин лжёт, предаёт и изворачивается. Процитированный отрывок - его первая ложь. Потом будет предательство присяги и переход к Емельке Пугачёву. Потом будет клевета на Гринёва, которая едва не закончится позорной казнью. Это в книге есть. А вот чего в книге нет - ни единого намёка на то, что у Швабрина с Машей когда-либо был хоть намёк на роман, так что разбитое сердце или ревность к сопернику здесь ни при чём.