Любовь и поэзия неразрывны - вот почему любовная лирика как
никакая другая выявляет индивидуальность поэта, определяет особенность
его голоса среди других поэтических голосов. Муза стихотворца
отзывается на многое, ей доступны самые разные чувства,
эмоции и переживания, однако лишь в словах о любви сполна познается
и изливается душа поэта. Обращаясь к любовной лирике
Пушкина, понимаешь, насколько непосредственна связь личности
поэта и его творчества. Пушкинские стихи - отражение сложной
духовной эволюции поэта, который парадоксальным образом в каждой
точке своего художественного пути развивался, менялся, оставаясь
в чем-то главном-неизменным.
Почти все исследователи творчества Пушкина пишут о его «всемирной
отзывчивости», о виртуозном умении проникнуть в дух чужой
культуры, и прежде всего - античной и западноевропейской.
И это неудивительно, ведь на ней Пушкин-лицеист воспитывался,
познавал поэтические азы, приобщался к миру подлинного искусства.
Отсюда родом вся ранняя, ученическая лирика поэта, населенная
многочисленными мифологическими образами. В любовных стихах
этого периода, пронизанных духом веселой, игривой фривольности,
мы не встретим реалистически выписанного образа возлюбленной,
а найдем обобщенный, собирательный портрет прекрасной
Делии, Хлои, Дорины, Розины.
Смехи, вольность - все под лавку,
Из Катонов я в отставку,
И теперь я-Селадон! -
шутливо заявляет юный поэт, пробуя себя в столь популярной в лицейских
кругах любовной лирике. Серьезное ч увство еще не посетило
поэта, и любовь в его изображении легка и беспечальна, совершенно
в духе античного поэта Анакреонта: «Миг блаженства век
лови» («Блаженство»). Полные юмора и изящества, любовные миниатюры
раннего Пушкина представляют собой то пасторали с неизменными
пастушками («Рассудок и любовь»), то пикантные или простодушные
сценки, изобилующие «зефирами», «стенаньями», «огнем
любви несчастной» («Любовь одна- веселье жизни хладной»). Юный
поэт нимало не обременяет чувства своих стилизованных героев
сложной и противоречивой психологией: любовь, как правило,
внушается им или нашептывается Эротом («Опытность»), зарождается
под воздействием стрелы, метко пущенной в сердце Купидоном.
Безответная любовь для пушкинских героев этих стихотворений -
безусловно несчастная любовь:
Любовь одна - веселье жизни хладной,
Любовь одна-мучение сердец:
Она дарит один лишь миг отрадный,
А горестям не виден и конец.
А ведь в любовной лирике зрелого периода поэт продемонстрирует
вершины самоотверженности и величия духа в ситуации неразделенной
любви.
Уже в раннем стихотворении 1916-го года «Я думал, что любовь
погасла навсегда» дает о себе знать «взросление» души поэта. Здесь
намечается противопоставление любви и идеалов вольнолюбия.
«Амур, уж я не твой», - с грустью признается лирический герой
этого стихотворения. Действительно, в этот период, отмеченный близостью
к декабристским кругам и сочувствием их идеалам, мечтами
о свободе, любовная фразеология в пушкинских стихах сменяется
образом боевого товарищества. Идеалом для «Союза благоденствия»,
на который ориентировался Пушкин, был герой, добровольно отказывающийся
от личного счастья ради счастья родины. С этих позиций
любовная лирика осуждалась как расслабляющая и уводящая
от сурового героизма. Однако Пушкин далек от такой прямолинейности,
и его позиция в определении соотношения личного и общественного
более сложная. В стихотворении «Краев чужих неопытный
любитель» поэт пишет:
Где гражданин с душою благородной,
Возвышенной и пламенно свободной?
Где женщина - не с хладной красотой,
Но с пламенной, пленительной, живой?
Таким образом, Пушкин сопоставляет, ставит рядов два высоких
идеала: гражданский и человеческий. Параллелизм «пламенная
свободная душа» и «пламенная красота» еще резче подчеркивает,
что в глазах поэта любовь не противостоит свободе, а является как
бы ее синонимом. Свобода включает счастье и расцвет личности,
а не ее самоограничение. Вот почему для Пушкина политическая
и любовная лирика не противостоят друг другу, а сливаются в общем
порыве свободолюбия.
Любовь в зрелой лирике Пушкина становится всеохватывающим
чувством, оплодотворяющим саму жизнь, дающим ей смысл. Так, в знаменитом
стихотворении, посвященном А. П. Керн, «чудное мгновенье»
созерцания любимой женщины возрождает героя, приобщает его
к вечности: И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
В ряд равновеликих ценностей «жизнь» и «любовь» поэт включает
и «вдохновенье». Поэтому с уверенностью можно сказать, что
любовь для пушкинского лирического героя - это еще и творчество,
ведь вдохновенье для Пушкина- неотъемлемая примета творчества,
его синоним. Перед нами зрелый человек и зрелый мастер, стихи
и судьба которого находятся в неразрывном единстве.