...Одно желание было у Бориса: скорей уйти из этого разбитого хутора подальше и увести с собою остатки взвода.
Но не все еще он перевидел сегодня.
Из оврага выбрался солдат в маскхалате, измазанном глиной. Лицо у него было будто из чугуна отлито: черное, костлявое, с воспаленными глазами. Он стремительно шел улицей, не меняя шага, свернул в огород, где сидели вокруг подожженного сарая пленные немцы, жевали что-то и грелись.
- Греетесь, живодеры! - глухо произнес солдат и начал срывать через голову ремень автомата. Сбил шапку на снег, автомат запутался в башлыке маскхалата, он рванул его, расцарапав пряжкой ухо.
- Я вас нагрею! Сейчас, сейчас... - Солдат срывающимися пальцами поднимал затвор автомата.
Борис кинулся к нему и не успел. Брызнули пули по снегу, один простреленный немец забился у костра, а другой рухнул в огонь. Вспугнутым вороньем загорготали пленные, бросаясь врассыпную. Солдат в маскхалате подпрыгивал так, будто подбрасывало его самой землею, скаля зубы, что-то дико орал и слепо жарил куда попало очередями.
- Ложись! - Борис упал на одного из пленных, вдавил его в снег.
Патроны в диске кончились. Солдат все давил и давил на спуск, не переставая кричать и подпрыгивать. Пленные бежали из дома, лезли в хлев, падали, проваливаясь в снегу. Борис вырвал из рук солдата автомат, схватился с ним, оба упали. Солдат шарил по поясу, искал гранату - не нашел, разодрал маскхалат на груди.
- Маришку сожгли-и-и! Селян всех... Всех загнали в церковь! Всех сожгли-и-и! Мамку! Крестную! Всех! Всю деревню! Я их тыщу... Тыщу прикончу! Резать буду, грызть!
-Тихо, друг, тихо! - успокоил солдата Борис, и тот перестал биться, сел на снегу, озираясь, сверкал глазами, все еще накаленными. Он разжал кулаки так сильно стиснутые, что от ногтей остались красные вмятины на ладонях, облизал искусанные губы, схватился за голову, уткнулся лицом в снег и зашелся в беззвучном плаче.
А в ближней полуразбитой хате военный врач с засученными рукавами бурого халата перевязывал раненых, не спрашивая и не глядя: свой это или чужой.
И лежали раненые вповалку: и наши, и чужие, стонали, вскрикивали, иные курили, ожидая отправки. Старший сержант с наискось перевязанным лицом и наплывающими под глаза синяками послюнявил цигарку, прижег ее и засунул ее в рот неподвижно глядевшему в пробитый потолок пожилому немцу..."
Напишите эссе.Какую проблему выдвигает автор?ваша позиция?примеры?вывод