Можно так как Дух Вольтера проник в Россию и овладел умами наших соотечественников еще в XVIII веке. Но вплоть до Октябрьской революции царская цензура всячески препятствовала изданию на русском языке автора «Философского словаря» и других «вредоносных» книг, а в том, что прорывалось сквозь рогатки цензуры, оказывалось много умолчаний и замен. Так, в повести «Гурон, или Простодушный», опубликованной в 1789 году в переводе Н. Е. Левицкого, Библия обозначалась латинской буквой B и тремя точками, Новый завет – инициалами Н. З., действительная благодать – д. б., вместо выражения «я раскрещиваюсь (je me debaptise) стояло «все брошу»» и т. д.
Противники «новой философии» неистово критиковали «веру естественную, запечатленную сердцах наших», которая заключается лишь в «наблюдении нескольких правил нравственности и поклонении верховному существу, под каким бы то ни было видом, не привязываясь к обрядам», как формулировалось в русском переводе книги французского аббата К.-М. Гюйона «Оракул новых философов, или Кто таков г. Вольтер. Критические замечания» (М., 1803, стр. 8). Однако зарубежные и отечественные глашатаи старой веры не могли заглушить нового веяния.
На помощь пытливым искателям истины пришла «рукописная книжность». В списках широко распространялись антиклерикальные памфлеты «Катехизис честного человека», «Китайский император и брат Риголе», повесть «Белый бык», разоблачающая христианский догматизм, и другие произведения Вольтера.