Аботая
над "Историей Пугачёвского бунта" (1834), поэт внимательно изучал
свидетельства очевидцев, большой интерес у него вызывал облик Пугачёва, о
котором сохранилось множество воспоминаний. Во время публикации книги
была заказана гравюра с портрета Пугачёва, хранившегося в подмосковном
имении князя Вяземского. Те, кому Пушкин дарил книгу лично, получали
вложенный в неё гравированный портрет.
С первым описанием
внешности Пугачёва мы знакомимся во второй главе. Попавший в буран
Гринёв наткнётся то ли на волка, то ли на человека. Это сравнение с
хищным зверем символично: появившийся герой – вожак разбойничьей стаи.
Всего несколько слов, произнесённых незнакомцем, успокаивают Гринёва и
он засыпает, "убаюканный пением бури и качкою тихой езды". Сон, который
видит герой, в иносказательной форме раскрывает дальнейшее развитие
сюжета и свидетельствует о неизгладимом впечатлении, произведённом на
Гринёва вожатым. Героя поразило сочетание несочетаемого: страшный
мужик", наполнивший комнату мёртвыми телами, "ласково меня кликал,
говоря: "Не бойсь, подойди под моё благословение…"" Проснувшись и войдя
на постоялый двор, Гринёв сразу стал спрашивать о вожатом, и здесь мы
знакомимся уже с более подробным портретом героя: "Наружность его
показалась мне замечательна: он был лет сорока, росту среднего, худощав и
широкоплеч. В чёрной бороде его показывалась проседь; живые большие
глаза так и бегали. Лицо имело выражение довольно приятное, но
плутовское. Волоса были обстрижены в кружок; на нём был оборванный армяк
и татарские шаровары". Подобное описание показывает, что герой не так
прост, как может показаться. Бегающие глаза, плутовское выражение лица и
воровской разговор заставляют Гринёва напряжённо вглядываться в лицо
незнакомца, но он остаётся неразгаданным как для него, так и для
читателя. Следующая встреча героев происходит в главе "Приступ". Сначала
Пугачёв предстает перед нами в роли военачальника. Он нарисован в гуще
вооружённой толпы, его образ дан как обобщённый образ предводителя:
"Между ими на белом коне ехал человек в красном кафтане с обнажённой
саблею в руке: это был сам Пугачёв. Он остановился; его окружили, и, как
видно, по его повелению, четыре человека отделились и во весь опор
поскакали под самую крепость". Атрибутика, которою окружает себя герой,
свидетельствует о его желании соответствовать представлению народа о
командире. И защитники крепости, и нападающие видят, что Пугачёв – центр
толпы, он управляет разыгрывающимися событиями. Пушечный залп из
Белогорской крепости помогает ещё более убедительно показать Пугачёва в
роли военачальника. Испугавшись картечи, "мятежники отхлынули в обе
стороны и попятились. Предводитель их остался один впереди… Он махал
саблею и, казалось, с жаром их уговаривал…" Мы не слышим слов героя, но
его напряжённая фигура и пластика говорят о воздействии, которое в
данный момент он оказывает на своих подчинённых: "Крик и визг,
умолкнувшие на минуту, тотчас возобновились…"
В третий раз
описание героя дано во время казни. Одежда и поведение Пугачёва
свидетельствуют о том, какое представление о царе-батюшке сложилось у
народа, перед нами оживает практически лубочная картинка, на фоне
которой противоестественно выглядит пролитая настоящая кровь: "Пугачёв
сидел в креслах на крыльце комендантского дома. На нём был красивый
казацкий кафтан, обшитый галунами. Высокая соболья шапка с золотыми
кистями была надвинута на его сверкающие глаза".
Во время
вынесения смертных приговоров Пушкин намеренно не показывает выражение
лица и глаз Пугачёва, он рисует лишь отрывистые жесты и резкие фразы:
"Пугачёв мрачно нахмурился и махнул белым платком… "Вешать его!" –
сказал Пугачёв, не взглянув уже на меня".
В главе "Незваный
гость" один за другим идут сразу три портрета Пугачёва. Сначала попадья
Акулина Памфиловна говорит об "ястребиных", хищнических глазах Пугачёва,
затем Гринёву предоставляется возможность самому разглядеть вожатого в
его новом обличии.
Попав на военный совет, Гринёв внимательно
глядит на страшных знакомых: "…Пугачёв и человек десять казацких старшин
сидели в шапках и цветных рубашках, разгорячённые вином, с красными
рожами и блистающими глазами…С любопытством стал я рассматривать
сборище. Пугачёв на первом месте сидел, облокотясь на стол и подпирая
чёрную бороду своим широким кулаком. Черты лица его, правильные и
довольно приятные, не изъявляли ничего свирепого". Двойственность лица,
бросившаяся в глаза Гринёву на постоялом дворе, или же его закрытость,
проявившаяся во время казни, исчезают, автор делает акцент на отсутствии
свирепости в его облике.
Во время принятия важного решения
Пугачёв серьёзен и спокоен, мы видим его в новой ипостаси. Автор
любуется патриархальной простотой и искренностью отношений казаков, явно
противопоставляя им в дальнейшем военный совет в Оренбурге.