Аристократ и либерал, одновременно загадочный и открытый, Александр казался своим современникам тайной, которую каждый разгадывает по своему представлению. Наполеон называл его «изобретательным византийцем», северным Тальма, актёром, который способен играть любую заметную роль. «Сфинкс, не разгаданный до гроба», — сказал о нём Вяземский.
В юности Александр Павлович — высокий, стройный, красивый молодой человек с белокурыми волосами и голубыми глазами — был властителем сердец. Контраст с отцом казался современникам разительным. Получив прекрасное воспитание и блестящее образование, он свободно владел тремя европейскими языками. Последователь революционно настроенного Лагарпа считал себя «счастливой случайностью» на престоле царей и с сожалением говорил о «состоянии варварства, в котором находилась страна из-за крепостного строя», однако довольно скоро вошёл во вкус самодержавного правления[19]. «Он был готов согласиться, — писал князь Чарторыйский, — что все могут быть свободны, если они свободно делали то, что он хотел».