В конечном счете, если абстрагироваться от концепции гуманитарной интервенции, всю вышеуказанную дискуссию можно свести к следующему вопросу: можно ли нарушить одни нормы международного права для соблюдения и обеспечения других норм международного права, даже если и те и другие нормы являются императивными принципами международного права? Ни доктрина, ни практика не дают однозначного ответа. С одной стороны, формально-юридический подход не допускает такой возможности. С другой стороны, от случая к случаю, такая возможность может быть оправдана конкретными обстоятельствами (что зачастую обусловлено соображениями политической целесообразности, нежели международным правом). Найти «золотую середину» весьма сложно, поскольку обе позиции диаметрально противоположны. Это позволяет сделать вывод о том, что применительно к гуманитарной интервенции проблема баланса между задачей защиты прав человека и недопущением нарушения норм международного права не может быть решена исключительно в рамках права. Гуманитарная интервенция – явление политико-правовое, предусматривающее специфические механизмы решения поставленных задач. В этой связи сугубо правовая оценка данного явления выглядит неполной, а потому, вероятно, имеет смысл перестать делать акцент только на правомерности гуманитарной интервенции и подойти с разных сторон к проблеме эффективной защиты прав человека, которая сегодня, как показывает практика, все меньше и меньше возможна без на-рушения других норм международного права.