Чехов был из тех людей, которые в самую сложную минуту, даже при остром приступе боли выглядят достойно и опрятно. Он не был щеглом, но его одежда всегда была идеальна. Четырнадцать лет Антон Павлович мучился от неизлечимой болезни, но ни разу не принял гостей в халате. В комнате у Чехова всегда царил порядок. Его друзья утверждали, что она напоминала женскую келью, настолько чисто и опрятно в ней было.Чехов любил умеренность во всем. Вставал из-за стола он наполовину голодным. Антон Павлович любил повторять, что, встав голодным, человек наелся; сытым – переел; переевшим – отравился.Писатель никогда не позволял себе жаловаться на здоровье. Чехов не проронил ни стона в периоды обострения болезни. Многие великие люди могли творить только в определенной обстановке. Некоторые работали по ночам, другие творили в окружении цветов. Чехов мог работать, только принарядившись в лучшую одежду. Кроме того, писатель не выносил одиночества, поэтому работал, только если знал, что в соседней комнате кто-то находится. Желательно, чтобы этот кто-то вел себя как можно громче – пел, играл на фортепиано, разговаривал.Писатель был очень общительным. Его шутливый тон и приятные манеры располагали к нему людей. Приехав в Москву, он за несколько дней приобрел столько знакомых, сколько не было у людей, все жизнь проживших в столице.
"Многие впоследствии говорили, что у Чехова были голубые глаза. Это ошибка, но ошибка до странного общая всем, знавшим его. Глаза у него были темные, почти карие, причем раек правого глаза был окрашен значительно сильнее, что придавало взгляду Антона Павловича, при некоторых поворотах головы, выражение рассеянности. Верхние веки несколько нависали над глазами, что так часто наблюдается у художников, охотников, моряков - словом, у людей с сосредоточенным зрением. Благодаря пенсне и манере глядеть сквозь низ его стекол, несколько приподняв кверху голову, лицо Антона Павловича часто казалось суровым. Но надо было видеть Чехова в иные минуты (увы, столь редкие в последние годы) , когда им овладевало веселье и когда он, быстрым движением руки сбрасывая пенсне и покачиваясь взад и вперед на кресле, разражался милым, искренним и глубоким смехом. Тогда глаза его становились полукруглыми и лучистыми, с добрыми морщинками у наружных углов, и весь он тогда напоминал тот юношеский известный портрет, где он изображен почти безбородым, с улыбающимся, близоруким и наивным взглядом несколько исподлобья. И вот - удивительно, - каждый раз, когда я гляжу на этот снимок, я не могу отделаться от мысли, что у Чехова глаза были действительно голубые.. .
Обращал внимание в наружности Антона Павловича его лоб - широкий, белый и чистый, прекрасной формы; лишь в самое последнее время на нем легли между бровями, у переносья, две вертикальные задумчивые складки. Уши у Чехова были большие, некрасивой формы, но другие такие умные, интеллигентные уши я видел еще лишь у одного человека – у Толстого".