Первая позиция исходит из того, что Сталиным было подхвачены и развиты лозунги и требования ленинской партии, с которыми она совершила революцию. Иначе говоря, имеется в виду, что Сталин продолжил дело революции по установлению в стране социалистического порядка. Действительно, сталинская риторика на словах обозначала развитие социализма, сохранение революционности, доведение до конца политики интернационализма и пролетарского освобождения. Однако на деле все сложилось не совсем так.
Вторая концепция утверждает, что Сталин реформировал ленинское государство, и она имеет под собой более веские основания, чем первая. По сути, характеру этих изменений можно заключить не о продолжении революции, коллективизации средств производства и более масштабного развертывания программы пролетарской демократии, а наоборот о сворачивании демократических мер (роспуск Рабкринов, контрольных органов рабочих на производстве), сворачивании ленинской Новой Экономической Политики, фактического забвения тех революционных требований пролетариата, с которыми ленинская партия пришла к власти. Иначе говоря, Сталин по сути стал олицетворением контрреволюции, реакции в отношении принятых Лениным мер экономического и политического благоустройства социалистического государства. Таким образом, деформация сущности совестского государства произошла на двух фронтах - в области общественно-экономической (свертывание НЭПа, развертывание политики репрессий в отношении внутрипартийной оппозиции), и области идеологически-теоретического наследия марксизма-ленинизма, где Сталин стал отстаивать тезисы о строительстве социализма в отдельно взятой стране и усилении роли государства в послереволюционный период. Это стало явной ревизией ленинской ортодоксии.