Поэт не человек поступка, он человек слова. Слово и есть поступок поэта. И не только словоглагол, слово-действие, но любое слово, его фактура, его полный внутренний смысл и весь объём связанных с ним ощущений. Те слова, что звучат из уст Маяковского на самых высоких подъёмах его стиха, вызывают только отталкивание.
Ко времени пришествия Революции Маяковский, единственный из всех современников, был уже готовым её поэтом. И дело тут не в идейной его подготовленности, которая, кстати, очень сомнительна. К семнадцатому году молодой Маяковский оказался единственным из известных поэтов, у которого не просто темой, но самим материалом стиха, его фактурой были кровь и насилие. Он был готов перейти к штыку и нагану.
На словах, только на словах. Но об этом только и речь.
У него была удивительная способность к ненависти. Эта ненависть билась в нём и металась, прорываясь то в одну, то в другую сторону. Революция дала ненависти Маяковского направление и тем самым спасла от вечной истерики. На какое-то время он успокоился, обрёл равновесие. Он стал ненавидеть только туда. Вся энергия была брошена в одну сторону. Концентрация при этом вышла фантастической.
А ещё Революция дала ему в руки оружие.
Раньше это были только нож и кастет, теперь же самые различные виды до маузера и пулемёта. Он и пользовался ими отныне по мере надобности, но всем другим предпочитал штык.
Обладал ли Маяковский воображением, этим первейшим свойством поэта, то есть попросту видел ли он то, что писал? Мы знаем, что в жизни Маяковский не резал глоток, не глушил кастетом, не колол штыком. Он и на войне-то ни разу не был и даже в партию, как сам признаётся, не вступил, чтобы не попасть на фронт. А вот в стихах идёт "чужими трупами” и даже собирается отца облить керосином и пустить на улицы "для иллюминаций”. Так представлял ли он себе всё то, что писал, видел ли, допустим, эти самые трупы, ощущал ли чьё-то мёртвое тело под твёрдо знающими своими ногами?
Ситуация складывается таким образом, что любой ответ на этот вопрос губителен для поэта.
Обладал ли Маяковский воображением? Разумеется, и очень мощным. Но вся его безудержная фантазия, как в области изобретения образов, так и в области слова и словотворчества, удерживалась границами не внутреннего, а внешнего мира, его механическими законами.
В этом — ключ ко всему Маяковскому.
По Ю.Карабчиевскому («Воскресение Маяковского»)
Задание. Ответьте на вопрос: согласны ли вы с такой трактовкой творчества Маяковского? Ответ обоснуйте.