Со всей остальной челядью Герасим находился в отношениях не то чтобы приятельских, - они его побаивались, - а коротких: он считал их за своих. Они с ним объяснялись знаками, и он их понимал, в точности исполнял все приказания, но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться за его место в застольнице.