Онегин, как уже было сказано ранее, давно разочаровался в любви, «чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Но письмо Татьяны тронуло его, язык девических мечтаний пробудил в нем рой мыслей. Возможно, на минуту в нем возродился былой пыл, однако он не хотел обмануть доверчивость невинной души. Встретившись с Татьяной на аллее в саду, он сказал ей, что искренность ее мила ему, если бы он желал стать супругом и отцом, то не искал бы другой кроме нее, но он не создан для блаженства, душе его этому чужда. Супружество будет мукой для обоих, он, привыкнув, моментально ее разлюбит. Он любит ее любовью брата, и ничего другого между ними быть не может. «Учитесь властвовать собою; не всякий вас, как я, поймет; к беде неопытность ведет», — так закончил Онегин свою отповедь. Татьяна слушала его сквозь слезы, не видя ничего вокруг. Затем Евгений проводил убитую горем девушку в дом.
После этого объяснения Татьяна начала гаснуть и увядать, сон покинул ее, пропала улыбка и девственный покой, ничто больше не могло расшевелить ее души.
Увы, Татьяна увядает, Бледнеет, гаснет и молчит! Ничто её не занимает, Её души не шевелит.
А любовь Владимира и Ольги набирала силу. Они постоянно встречались, гуляли под руку в саду, читали друг другу романы, играли в шахматы. Ленский писал в альбом Ольги любовные стихи. Но только Ольга не читала их.
Владимир и писал бы оды, Да Ольга не читала их. Случалось ли поэтам слезным Читать в глаза своим любезным Свои творенья? Говорят, Что в мире выше нет наград. И впрямь, блажен любовник скромный, Читающий мечты свои Предмету песен и любви, Красавице приятно-томной! Блажен... хоть, может быть, она Совсем иным развлечена.
Онегин тем временем жил отшельником, гулял, читал и спал, играл в бильярд. Уединение и тишина составляли всю его жизнь.
В седьмом часу вставал он летом
И отправлялся налегке
К бегущей под горой реке;
Певцу Гюльнары подражая,
Сей Геллеспонт переплывал,
Потом свой кофе выпивал,
Плохой журнал перебирая,
И одевался...
Прогулки, чтение, сон глубокой,
Лесная тень, журчание струй,
Порой белянки черноокой
Младой и свежий поцелуй,
Узде послушный конь ретивый,
Обед довольно прихотливый,
Бутылка светлого вина,
Уединение, тишина:
Вот жизнь
Онегина святая;
И нечувствительно он ей
Предался, красных летних дней
В беспечной неге не считая,
Забыв и город, и друзей,
И скуку праздничных затей.
Наступила осень.
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажилась,
Ложился на поля туман,
Гусей крикливых караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей...
Блистает речка, льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет лёд.
Евгений практически не выезжал из своего поместья и общался только с Ленским, который мог разговаривать только об Ольге. Он был счастлив, вскоре должна была состояться их свадьба. Поэт был уверен, что любим, и это наполняло его душу весельем. Однажды Ленский привез Онегину приглашение на именины Татьяны, сказав, что неприлично два раза появиться в доме и больше там никогда не показываться. Евгений, подумав, согласился.