Они были очень смущены таким приемом отца И стояли
неподвижно, потупив глаза в землю.
За обиду не посмотрю И не уважу никого.
И отец с сыном, вместо приветствия после давней отлучки,
начали насаживать друг другу тумаки И в бока, И в поясницу, И в грудь, ТО
отступая И оглядываясь, ТО вновь наступая.
Он ТАКЖЕ кипел жаждою подвига, НО вместе с нею душа его была
доступна и другим чувствам.
Оно не было сборищем бражников, напивавшихся с горя, НО было просто
бешеное разгулье веселости