На старинном Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге, в так называемой лютеранской части, где с XVIII века хоронили католиков, лютеран, протестантов и приверженцев англиканской церкви, привлекает внимание усыпальница, при входе справа от главных ворот.
Дальнейшая судьба адмирала оказалась полной драматизма. Он принимал участие в войне 1812 года и, увы, вошёл в военные анналы тем, что возглавлявшаяся им армия упустила отступавшего из России Наполеона. Как писал П.Бартенев, «случайностью поставлен он начальником сухопутных войск; но призванием его было — море. У преданных старых наших моряков имя его (до позднейшего времени опальное и редко поминаемое) ценится очень высоко. Утверждают, что все лучшее заведено в нашем флоте Чичаговым». Бартенев писал это в 1881 году, публикуя переписку Чичагова с С.Р.Воронцовым уже после того, как уже были частично опубликованы донесения Чичагова императору Александру I, также по-иному освещавшие события. Но каково должно было быть самому Чичагову, чьи реформы и борьба с коррупцией и взяточничеством вызывали недовольство и непонимание, чье имя склонялось недоброжелателями, чье положение после 1812 года выглядело столь двусмысленно? В 1814 году он перевез в Англию прах жены и захоронил его рядом с церковью в Беддингтоне, где всего 16 лет до этого проходило их венчание. В 1815 году он покинул Россию и жил преимущественно во Франции. В 1834 году Чичагов отказался вернуться, когда Николай I призвал домой всех русских, пребывавших в чужих краях, был лишен пенсии и чинов и окончательно разорвал отношения с Россией, приняв английское гражданство. В течение многих лет он работал над мемуарами, впервые увидевшими свет после его смерти на французском языке в 1855 году и в русском переводе частично в 1885. Сейчас, когда переизданы его «Записки», можно смело повторить за П.Бартеневым: «Чичагов принадлежит к скорбному списку Русских людей, совершивших для Отечества несравненно менее того, на что они были способны и к чему были призваны».