Он медлеННо,
как о чём-то далёком, дорогом и необыкновеННом, начал рассказывать
ей об усыпаННых жёлудями дубравах, о бобровых хатках
на озёрах, о ветреНых весеННих вечерах. (В. Быков «Альпийская
баллада»).
Повсюду
из пробитой крыши струились на пол пыльные лучи полудеННого солнца.
В другом, разрушеННом конце огромного сооружения сновали десятки людей
с гружёНыми носилками; по настлаННым на землю нестругаНым доскам
женщины гоняли гружёННые щебёнкой тачки. (В. Быков «Альпийская баллада»).
Спустя несколько минут его напряжёННый слух, однако,
начинает различать постороННие звуки, чьё-то присутствие неподалёку
и размереННый перестук водяНых капель, словно в мартовскую капель под
крышей. (В. Быков «Одна ночь»).
Это
был неуклюжий пожилой толстяк в короткой кожаНой тужурке, полотняНой шляпе
с голубой кисточкой за скручеННым шнурком и поношеННых,
пузырящихся на коленях штанах. (В. Быков «Альпийская баллада»).
Бывшая
партизанка, Ольга Григорьевна, хрупкая женщина с точеНым профилем, была
дважды контужеНа, ранеНа, но никогда не покидала её убеждёННость
в том, что невозможно отсиживаться в тылу, пока фашисты топчут
русскую землю.