Кипрей - высокое растение с красными цветами, которые собраны в большие стоячие кисти. Об нем и пойдет мой рассказ.
Прошлым
летом, когда я жил в маленьком городке, около него сажали сосновые
леса. На базарной площади весь день стояли телеги с сеном, около них
спали мохнатые лошаденки. К вечеру стадо, возвращаясь из лугов, подымало красную от заката пыль, громкоговоритель передавал
местные новости.
Однажды я шел перед вечером мимо базарной
площади в лесничество, оно было на окраине городка над рекой. Мальчишки
играли в футбол. Громкоговоритель висел на
телеграфном столбе, вдруг он защелкал, откашлялся и сказал о том,
что завтра в шесть часов утра состоится поход в Моховой лес для сбора
сосновых шишек из беличьих запасов. Я не понял, о каких беличьих запасах
идет речь и захотел расспросить об этом.
Мальчишки гоняли мяч, будто
они и не слышали громкоговорителя. Из окна в соседнем домишке
высунулась
старушка и стала кричать двух ребятишек домой. Они ответили ей, что
придут, как только забьют последний гол. Неожиданно футбольный мяч
угодил в козу, привязанную к крылечку, коза
вскрикнула, взвилась на дыбы и оборвала веревку. Мальчишки бросились
врассыпную, из всех окошек высунулись разгневанные хозяйки и стали
вопить, что расскажут Анне Петровне, и в лес она их не возьмет. Я пошел
дальше, за углом я увидел мальчиков, они прятались от хозяек. Я спросил
их про беличьи запасы, мальчики наперебой начали рассказывать мне, что
никто лучше белок не умеет
собирать сосновые шишки, и что они берут только здоровые шишки. Также я
спросил, не жалко ли им белок, они ответили, что белки не обижаются и
полюбопытствовали куда я иду. Я сказал, что иду в лесничество, они
попросили не рассказывать Анне
Петровне про козу. Я пообещал ничего не говорить, но даже если бы я ей и
растрепал про случай с козой, то Анна Петровна на мальчиков не
рассердилась бы, потому что сама была молодая, веселая
и только год назад окончила лесной техникум.
Около дома, где
помещалось лесничество, разросся по склону оврага тенистый
сад, по дну оврага протекала речушка, тут же невдалеке она впадала в
большую реку. Речушка была тихая, с ленивым течением и густыми зарослями
по берегам, в этих зарослях была протоптана к воде тропинка, а около
нее стояла скамейка. В
свободные минуты лесничий Михаил Михайлович, Анюта и другие сотрудники
лесничества любили посидеть на этой скамейке.
В этот вечер я тоже
застал Михаила Михайловича и Анюту на скамейке на берегу реки.
В омуте у наших ног плавала необыкновенно зеленая ряска, выше омута на
крутом берегу островами разросся кипрей. Михаил Михайлович сказал, что
кипрей - это наш помощник, Анюта заметила, что белки тоже неплохие
помощники. Я спросил их, правда ли, что они отбирают у белок сосновые
шишки. Анна отозвалась положительным ответом, она говорила, что лучших
сборщиков шишек, чем белки, нету на свете и пригласила меня пойти с
ними завтра в лес. Я согласился, но я мог понять чем помогает кипрей. До
сих пор я только знал, что его листья заваривают вместо чая. Михаил
Михайлович объяснил, что кипрей всегда разрастается на лесных пожарищах и
парубках, недавно еще его считали сорной травой, он годился только на
дешевый чай. Также я узнал от него, что лесники
безжалостно вырывали весь кипрей, что вырастал рядом с молодыми
сосенками.
Делали это они потому, что считали, что кипрей заглушает побеги сосен,
отнимает у них свет и влагу, но вскоре заметили, что сосенки в тех
местах, где уничтожен кипрей, совсем
не могут бороться с холодом и от первых же утренних морозов начисто
погибают. Ученые начали искать причину этого и наконец нашли. Кипрей -
теплый цветок, когда ударит осенний мороз и иней
посеребрит траву, то около кипрея инея нету, потому что вокруг кипрея
стоит
теплый воздух. Этот цветок выделяет из себя теплоту, в этой теплоте
растут
себе без страха все слабенькие побеги, пока зима не
прикроет их глубоким снежком.
Михаил Михайлович сказал, что почти про каждое растение можно рассказать такие удивительные
вещи. От него я узнал, что растения спасают
нас от болезней, дают крепкий сон, свежие силы, одевают, кормят.
На следующий день я ходил вместе с мальчиками и Анютой в Моховой лес,
видел беличьи склады сосновых шишек и заросли кипрея на гарях и молодых
посадках, и с тех пор я начал относиться и к белкам, и к цветам кипрея, и к
молодым сосенкам, как к своим верным друзьям.
Перед отъездом я сорвал кисть кипрея, Анюта высушила ее мне в сухом песке, от этого цветы сохранили свою яркую пунцовую окраску.
У себя в Москве я заложил эту сухую кисть кипрея в толстую книгу и каждый раз, когда я раскрывал эту
книгу, я думал о том, что жизнь, окружающая нас, хотя бы жизнь вот этого
простенького и скромного цветка, бывает часто интереснее самых волшебных
сказок.