Цыганком в доме Кашириных называли приемного сына Ивана. А прозвище свое Иван получил за цыганскую внешность — смуглый цвет кожи, курчавые, темные волосы и такие же темные глаза. Каширины Ивана любили, относились к нему, как к родному, если не лучше. А любить было за что — у парня был веселый нрав и золотые, по словам деда Каширина, руки. Алеше Цыганок понравился сразу. В доме у деда он радовался ему больше всех, не считая бабушки. Особенно привязался к нему Алеша после первой дедовой порки, когда юноша подставил под плеть свою руку, чтобы меньше досталось мальчику. Цыганок прошел дедову школу воспитания и на правах бывалого передавал свой опыт Алеше: «Когда тебя вдругорядь сечь будут, ты гляди, не сжимайся, не сжимай тело-то, — чуешь? Вдвойне больней, когда тело сожмешь, а ты распусти его свободно, чтоб оно мягко было, — киселем лежи! И не надувайся, дыши вовсю, кричи благим матом… я в этом деле умнее самого квартального! У меня, брат, из кожи хоть голицы шей!» Алеша «любил Ивана и удивлялся ему до немоты». Особенно потешно было смотреть, как Цыганок делал упряжь для тараканов, вставлял их в эту упряжь и направлял их бег, при этом громко крича: «За архиереем поехали!». А еще Иван был знатным танцором. По праздничным вечерам, когда дед с дядей Михаилом уходили в гости, и в доме Кашириных устраивался настоящий праздник, Цыганок был неотразим .